Это была красивая история. Но к чему она? Зачем мне нужно ее знать?
— Это самая красивая и жестокая легенда, которую я только слышала.
— Ты так и не поняла к чему тебе нужно ее знать?
Я повернулась к нему лицом.
— Нет, Айяз, не понимаю.
— Я вырву тебя из рук любого, кто посмеет подумать, что ты можешь быть его.
— Хм… ничего другого от тебя я и не ожидала. Как всегда, эгоистично и только для себя, любимого. Меня ты забыл спро…
— Я не договорил Айсель, — жестко перебивает. — Сегодня я поговорю с отцом о нас. Если он будет против, я тоже пойду против него.
Мое сердце замерло. Только этого мне не хватало в добавок ко всей этой каше. Господи, да Мустафа же выгонит его из дома. А Лейла? Она от горя сойдет с ума. Нет. Она не потеряет единственного сына из-за меня. Она так его любит, что с ума сойдет, потеряв его. Из-за меня…
— Нет, — восклицаю я. — Ты никогда не сделаешь этого. Я не позволю. Айяз, ты думаешь, что говоришь? Он твоей отец. А о матери ты подумал? Вроде бы, ты делаешь правильно в отношении меня, но вновь эгоистичен к другим. Твои родители, как ты можешь выбирать между ними и кем-то еще?
Прости меня, сердце!
— Я не буду с тобой, даже если ты допустишь такое в наших жизнях.
Я не стану камнем раздора между ними. Никогда. Мне не нужно это. Да окажись я на месте него, никогда бы не сделала выбор не в пользу отца.
— А ты? Ты думаешь, что сейчас говоришь? Я бы и без всего произошедшего не женился на Аминат. Плевать, кого там нашел отец. Ты моя. Всегда будешь моей.
Хватает меня и обнимает, так крепко что еле стою.
Мы не понимали друг друга. Даже сама я с трудом верила в то, что произношу эти слова. Я так хочу быть с ним, но не могу позволить ему, заплатить за счастье такую огромную цену. Это не справедливо будет к Айязу. Мне нечего терять, а ему придется потерять весь мир, обретя лишь малую его часть.
Глаза напротив, были налиты кровью от злости, что бурлила в его венах. Он не понимал сейчас, но понял бы мой поступок, лишь спустя какое-то время, когда начал бы скучать, по самым родным людям в его жизни, подсознательно виня меня, за то, что он встретил когда-то и полюбил.
Нет, этому не бывать никогда.
Повернулась чтобы уйти, но он схватил за руку резко разворачивая.
— Ты не уйдешь отсюда пока не объяснишь, что твориться в твоем чертовом, женском мозгу?
— Ты любишь своих родных?
— Конечно.
— Готов расстаться с ними навсегда? Готов услышать слова проклятий от отца и увидеть слезы матери, когда она захочет заступиться за тебя, а ее муж остановит одним лишь словом? Ты готов к тому, что наши дети, никогда не узнают, что у них есть родные бабушка и дедушка. Или твои родители не смогут видеть свое продолжение, в лице наших с тобой детей? — я стала кричать, не сдерживая себя. — Готов Айяз? Потому что, если готов, пошли соберем свои вещи, скажем им обо всем и уедем из страны навсегда, словно тебя тут и не было никогда.
Он смотрел на меня и кажется стал понимать, о чем я говорю.
— Они поймут меня рано или поздно.
— Рано или поздно? И тебя это устраивает? Вариант, что возможно, никогда не поймут? И не благословят тебя в браке с иноверкой?
— Ты сможешь принять мою религию и взять имя. Это не проблема.
И вроде бы все просто, но куча сложностей.
— А, по-моему, это и есть проблема Айяз. Ты слишком много думаешь о себе и даже не пытаешься, подумать об остальных.
— Не пытайся решать за меня, Айсель. Я сказал так, значит сделаю.
— И все будет впустую. Отвези меня назад. Я устала.
Развернулась и пошла в сторону к машине, стараясь восстановить дыхание.
— Это твое окончательное решение? — услышала его голос и замерла.
Ненавижу эту реальность.
— Да.
Приехали быстро. По пути мы остановились в магазине и Айяз пошел заносить пакеты, а я заскочила в аптеку, потому что при нем покупать средства личной гигиены было неловко.
Она располагалась на углу. Когда я купила необходимое и шла назад, ко мне подошел мальчик.
— Это вам, мисс.
В его руках были цветы. Черные розы. Настолько красивые, что я залюбовалась и даже не показалось странным что, их цвет такой мрачный.
— Но почему…
Мой вопрос не был задан, потому что он убежал.
— Ладно.
Поднялась на лифте в квартиру и вошла. Айяз был еще там. Когда я появилась в комнате, он аж побелел, увидев меня.
— Ты чего?
— Откуда ты это взяла? — указал взглядом на букет, старался сдерживаться, но я видела, что он кипел от злости. Ревнует?