— Пора тебе уже вернуться домой. Да и отец с матерью скучают по своей невестке.
Вот так ударил. Безжалостно. Пощечина наотмашь.
— Это не смешно Айяз. Это слишком больно, вот так шутить. Как ты можешь? Что за игры такие? Не смей слышишь? — ком в горле пошел в атаку, глаза вновь налились влагой, что обещала целый потоп.
— Успокойся. Ну ты чего? — подвинул меня ближе к себе, вместе со стулом и приобнял за плечи. — Я не шучу красивая. Мы едем домой. Пора тебе вернуться. Нам всем тебя не хватает.
— Ты издеваешься? Быть второй женой? На такое только и сойду? Или без оформления в любовницы?
Я начала злиться. Меня переполняло гневом. Неужели он за этим приехал?
— Смешная моя. Я не женился тогда, — поцеловал в висок.
Что??? Я не была готова к такой правде.
— Как? Но ведь, все было оговорено с родителями невесты и дата назначена, и помолвка.
— Все так, но после того, — он громко сглотнул, — что произошло, думаешь отец бы так просто отпустил бы тебя?
— Что?
— Я ведь еще даже не поблагодарил тебя хабибати (араб. — любимая моя).
— Не нужно благодарностей прошу. Не от тебя, — затараторила и тут до меня дошло. — Что? Что ты… как ты меня назвал?
Он мне в любви признался?
— Люблю тебя нежная, — шепчет на ухо.
Господи. Как выдержать такое. Любит. Признался.
Начинаю глубоко дышать. Это что поздний подарок Санты?
Беру себя в руки. Смотрю укоризненно.
— Значит отец хочет, чтобы ты женился на мне, в знак благодарности что ли?
— Смешная моя. Просто теперь он знает, что ты особенная для меня и для него ты стала еще ближе к сердцу. Он разорвал помолвку на следующий день как только закончилась твоя операция. Не мог раньше. Провел под дверью в операционную почти сутки. Кстати, свадьбы с Ранией и не было бы, в принципе. Я бы не женился. Выжидал время, чтобы ублюдков достать. Поэтому решил, что твой отъезд будет к лучшему.
Его слова, лились бальзамом, на мою израненную душу.
— Но я не понимаю. Вы даже не приходили ко мне. Никто. Я думала ты женился, в свадебном путешествии, но твой отец? Я была обижена немного, но понимала, что это было бы лишним.
— Желанная моя, я приходил каждую ночь. Чтобы не тревожить тебя.
— Значит, мне не снилось, что ты держал меня за руку и говорил со мной?
— Нет милая, я был с тобой и отец с матерью тоже. Мы, просто решили, дать тебе немного времени, побыть одной и привести в порядок мысли и здоровье.
— А вот сейчас, я хочу ударить тебя. И не скажу спасибо за это решение. Ты мне был нужен. Три месяца, Айяз. Я умирала от тоски. Думала, что ты с другой, — голос вновь стал хриплым и ранимым. — Может быть беременные. Счастлив, любишь ее.
— Я не покидал тебя ни на минуту. Я был рядом почти всегда. Жил недалеко. Видел постоянно.
— Но как? Я тебя даже не видела, не чувствовала тебя. Поверить не могу. Может я все-таки сплю?
— Я был не заметен. Но сейчас, я тут и хочу тебя забрать. Если ты не против конечно.
— Ну-у-у… Мне нужно подумать. А то, меня тут замуж зовут.
— Я просил его присматривать и быть другом. Убью за самоуправство, — прорычал зло.
— Перестань. Я же шучу, — уткнулась в его плечо смеясь.
— Томас мой хороший знакомый.
— Вот как? Обложил меня со всех сторон? Наверное, меня должно напугать такое пристальное внимание мужчины?
— Но?
— Но не пугает, — шепчу в его губы. — И я поеду с тобой.
— Спасибо милая, — целует громко. — За все спасибо. ТамАли маАк.
— Ухиббука (араб. — люблю тебя).
— Ана ухиббуки (араб. — я люблю тебя).
Поцеловал и в миг стал серьезным.
— Айсель, я должен извиниться.
— За что? — удивилась я.
— Я тебя подвел. Не уберег. Мне стыдно за это. В который раз? Не мог прийти раньше. Просто не мог. Мать и отец говорили, что ты вряд ли держишь зло, но я сам не могу простить себя. Лишь большая тоска заставили прийти к тебе сейчас. Но я буду всю жизнь винить себя за тот день.
— Эй, эй, — взяла его лицо в ладони и заглянула в глаза. — Ты что? Я бы никогда не стала тебя винить в том, в чем ты не виноват, милый. Я так боялась что ты умрешь. Там было так много крови, когда он ударил тебя. Молилась, чтобы тебя отец, стал искать, как можно раньше. Но вы все успели сделать вовремя.
— Ты пострадала. Чуть не умерла. Айсель, — его голос задрожал, а мне хотелось плакать, — я был готов умереть рядом с тобой. Никогда ничего так не боялся, как те мгновения, что ты лежала на моих руках.
— Все хорошо. И я не злюсь. Ты мой мужчина.
Весь вечер в ресторане, мы много говорили. Не могли остановиться. Постоянно касались друг друга. И не расцепляли наших рук.