Я смеялась, а он только и успевал рычать, на всякие завязки и шнурки.
— Блин… да сколько тут еще всего будет Айсель? Ты специально что ли?
— Ну вообще-то, если бы ты дождался, то тебе пришлось бы снять только белый кружевной халат, а с этим всем я справилась бы и сама в ванной.
— Какой к черту халат? — возмутился голодный мужчина.
— Пошли, — потянула его за руку.
Я то и дело спотыкалась и прикрывалась снятым наполовину платьем.
— Раздевайся пока, а я сейчас приду.
— Блядь. Айсель, — заворчал он, а я рассмеявшись ушла в ванную.
Там был приготовленный мамами халат и больше ничего. И мне так не хотелось чтобы он его порвал. Потому что, он был такой хрупкий и мягкий. Но традиция есть традиция. Хотя, мы нарушили их все уже давно. Ладно, сейчас это неважно.
Я вышла к нему и он вновь застонал. Это правда было смешно. Каким волчьим взглядом он смотрел на меня.
Сам же уже был голым и гордо лежал на кровати, красуясь передо мной.
«Какой красавчик», — подумала я.
— Ты сейчас вдовой останешься, если будешь медлить хотя бы одну секунду.
Я с громким смехом кинулась к нему на кровать.
Когда его член, практически был во мне, он вдруг заговорил:
— Я всегда буду любить тебя, нежная. Всегда буду рядом. Буду верен тебе и обещаю верить тебе, не сомневаться, говорить, прислушиваться, хранить нашу семью.
Я почувствовала, как маленькая слеза скатилась по щеке.
— А взамен попрошу лишь одно.
— Что? — еле выдавила из себя.
— Будь со мной. Просто будь со мной во всем.
Я обняла и крепко сжала любимого.
— Обещаю, — сказала и почувствовала, как он заполнил меня одним движением.
— Обещаю.
Сколько еще мы друг другу дали обещаний за эти два дня, я не помню. Мы просыпались ели, любили, смеялись, принимали душ и так по кругу.
Мы переехали почти сразу. Через два дня забрали оставшиеся вещи. Лейла посмеивалась, когда мы заявились спустя двое суток, а Мустафа все шикал на нее. Стало стыдно, а новоиспеченному мужу, хоть бы что.
Мама уехала сразу после свадьбы. Но и мы обещали приехать. Потому что ей, как моему кровному родственнику, позволили пересечь границу в центр страны, а Вову не пропустили бы, даже деньги не было смысла пропускать. Закон не нарушаемый.
Месяц спустя… ну или чуть больше)))
— Я дома. Айсель? — слышу, как Айяз кричит откуда-то. А я просто сплю.
Выползаю к нему в чем была, его футболка. Знаю, что он один, иначе заранее предупредил бы меня.
— Ты опять спишь?
— Ну ты же сам запретил мне работать. Вот я и делаю то, что хочу. А хочу я спа-а-ать, — зевая ответила я.
— Мама позвала на ужин. Так что давай собирайся.
— Хорошо, — повернулась, чтобы уползти назад.
— Ты еще не сказала мне привет.
— Прости, забыла.
Подошла и притянула его к себе. Впилась в его губы. Он бросил свой дипломат и подхватил меня на руки, заставляя обвить ногами его талию.
Плотно прижал меня к себе, и я вскрикнула.
— Что? Что случилось? — тут же опустил на пол. — Айсель? Я же ничего не сделал.
— Грудь болит, — поморщилась я. — И чешется еще. Может у меня с кожей что-то? Уже который день так.
— Нужно к врачу записаться или вызвать семейного.
— Давай. А то, мне кажется, что это не нормально. Еще и эти дни скоро, в общем все с плюсовалось. Да и акклиматизация сказалась, — снова зеваю. — Ладно пойду одеваться. За мной не ходи, а то опоздаем, как обычно.
Сказала и быстро пошла на второй этаж.
— Вот еще, — ускорил шаг, следуя за мной. — Я хочу удостовериться, что ты все правильно наденешь. Вдруг трусики помочь поправить или кофточку.
В итоге мы опоздали.
Но Лейла, только накрывала. Я удивилась, и она поняла по моему взгляду немой вопрос.
— Все равно вы всегда опаздываете, я говорю вам время на двадцать минут раньше.
Я смутилась, словно причина была написана на моем лбу.
Ужин был превосходным, как всегда. Поговорили о работе в компании, в которой я больше не работаю, хотя Айяз пообещал подумать о моем возвращении, когда рожу ему парочку детей.
Стоило воспроизвести слово «дети» в голове, я тут же громко воскликнула:
— Дети.
Все посмотрели на меня.
— Айяз, — практически запищала. — Езжай в аптеку.
Он был так ошарашен, что не понял моих громких слов.