Бенуа едва слышно рассмеялся.
– Это было бы замечательно, не так ли, милорд? – заметил он. – Однако мне кажется, что ваши дети начинают проявлять нетерпение. Вы позволите?..
– Да, да, – торопливо прервал его лорд Эллевуд.
Они повернули и пошли обратно. Эрл напряженно вслушивался, стараясь разобрать сквозь шум моря звук шагов Анжелики или Гарри. Через несколько секунд он услышал топот быстро бегущих по песку ножек.
– Анжелика?..
– Папа! – Она прильнула к отцу, обнимая его.
Какую-то долю секунды лорд Эллевуд колебался, но затем неуклюже обнял дочь. Ему было по-прежнему нелегко смириться и признать свою вину.
Однако еще труднее было не ответить на ее ласку. Он почувствовал, как шелковистые локоны его девочки щекочут ему колючие щеки, и неожиданно обнял ее с такой силой, что Анжелика испугалась, не раздавит ли он ее на радостях.
– Гарри вернулся, папа. – Анжелика подняла голову, глядя на отца.
Эрл что-то проворчал, не решаясь заговорить. Он медленно поднес руку к лицу, смахивая слезы, струившиеся по его щекам.
– Ясное дело, вернулся, – неуверенным голосом ответил он Анжелике. – Или ты на самом деле думаешь, что я доверил бы жизнь своего сына какому-нибудь презренному негоднику? Ну, так где же Гарри, разрази его гром!
– Я здесь, сэр. – Гарри шагнул к отцу, широко улыбаясь.
Глядя на него, всякий бы догадался, что перед ним родной брат Анжелики, – до того похожи были брат и сестра. Его растрепавшиеся на ветру золотистые кудри были такого же оттенка, как и у Анжелики, а голубые глаза сияли таким же радостным блеском. Месяцы пережитых лишений заставили Гарри похудеть и осунуться, однако он был бодр и полон жизни.
Лорд Эллевуд с силой схватил сына за плечо.
– Чистое золото, а не парень, – грубовато проговорил он. – Похоже, тебе довелось побывать в кое-каких переделках! Ты мне обо всем должен рассказать!
– Конечно, сэр! – с энтузиазмом согласился Гарри.
– Не могу этого дождаться. – Обняв сына, отец легонько потряс его, словно подчеркивая свои слова. Затем он повернулся к Анжелике: – Никаких больше книг – ни для тебя, ни для меня. Я тут переговорил с Адамом Кеннеттом… он чертовски хорошо играет в шахматы! Правда, упорно отказывается объяснять, как и почему его ранили, но он все же рассказал мне, каким штучкам выучил своих лошадей конюх Фолкнера. Вот я и думаю: ведь не слишком трудно, должно быть, ездить верхом по пустынному берегу, а?
Несколько секунд Анжелика потрясенно смотрела на отца, а затем круто повернулась, заглядывая в глаза Бенуа. Он ухмыльнулся.
– Я тотчас же переговорю с Томасом, милорд, – пообещал он.
– Вот и отлично! Мы и так уже потеряли слишком много времени, – живо проговорил лорд Эллевуд и замолчал. – Знаешь, я все эти годы следил за судьбой твоего мужа, – обратился он к Анжелике. – Ты сделала отличный выбор, девочка, и я горжусь тобой! Гарри! – продолжил он, раньше чем Анжелика успела что-нибудь ответить.
– Я здесь, сэр.
– Пойдем прогуляемся по берегу, – скомандовал эрл. – Теперь мне хочется услышать обо всех твоих приключениях!.
Анжелика повернулась к Бенуа, как только Гарри и ее отец неспешным шагом начали удаляться. Слезы счастья и облегчения блеснули в ее глазах. Бенуа обнял ее.
– Я так рада, – зашептала она. – После всех этих месяцев бесконечного ожидания вы оба наконец вернулись домой. И папа… – Голос ее задрожал. – Ну вот, а я вовсе не собиралась плакать, – пробормотала она, прислоняясь головой к широкому плечу Бенуа.
Он улыбнулся, нежно поглаживая ее золотистые кудри.
– Кажется, мне куда больше не терпелось поскорее вернуться домой, чем Гарри! Ведь никогда раньше меня не ждала любимая жена. Кстати, я собираюсь сделать так, чтобы мы с тобой больше не разлучались.
Анжелика рассмеялась сквозь слезы.
– Уж я об этом позабочусь, – заверила она мужа и радостно вздохнула, испытывая счастье просто оттого, что он обнимает ее.
Последние несколько месяцев стали для Анжелики тяжким испытанием. Она изо всех сил старалась не беспокоиться за Гарри и Бенуа, однако это было совсем непросто.
Кроме того, все это время она не могла не думать о том, что отец живет всего в нескольких милях от нее, мучаясь от точно такой же душевной боли, однако отказываясь даже встретиться с ней. А ей так часто хотелось поговорить с ним… Тем не менее она не поехала к нему в третий раз, потому что мысль о том, что он снова отвергнет ее, казалась Анжелике совершенно невыносимой.
Но вот наступил сегодняшний день, и все они оказались на залитом яркими лучами солнца морском берегу, и эрл только что сам сказал, что гордится ею.
Подняв голову, Анжелика посмотрела на Бенуа. В его карих глазах мерцал так хорошо знакомый ей полудразнящий огонек. Он встретился с ней взглядом и улыбнулся.
Анжелика нежно коснулась его щеки пальцем, затем обвила его шею руками.
– Я так рада, что ты вернулся домой, – пробормотала она. – Как же я соскучилась по тебе!..
Губы их встретились, и он поцеловал ее – сначала нежно, а затем со все возрастающей страстью. Высоко над ними раскинулось бескрайнее голубое небо, и летний ветерок почти не шевелил длинные локоны Анжелики. В такую минуту трудно было поверить, что этот берег может быть неприветливым и страшным, что на нем могут разворачиваться ожесточенные бои.
– Ммм… – промычал Бенуа несколько секунд спустя. – Если не ошибаюсь, как-то раз я уже говорил, что находиться в вашем обществе на людях смертельно опасно, миледи!
Анжелика радостно расхохоталась, и мгновение спустя смех Бенуа уже вторил ее. Подхватив Анжелику на руки, Бенуа закружил ее над сверкающими под солнцем песками, и чайки принялись беспокойно взмывать вверх, негодующе крича.
– Фолкнер!
Бенуа опустил Анжелику, они обернулись и увидели, что лорд Эллевуд широким шагом приближается к ним. Анжелика непроизвольно напряглась, прошло уже так много времени с тех пор, как ее отец в последний раз двигался столь решительно и уверенно. Затем она заметила улыбку на лице Гарри и немного успокоилась.
– Фолкнер!
– Да, милорд! – откликнулся Бенуа, все еще сжимая запястье Анжелики.
– Уильям уже давненько рассказывает мне басни о кошмарной группировке контрабандистов, которые терроризировали все побережье пару месяцев назад, – оживленно заговорил лорд Эллевуд. – Он, в частности, сказал, что собрать улики против них было просто невозможно. Все жители были слишком запуганы. А затем в один прекрасный день все их три главаря вдруг исчезли, словно сквозь землю провалились. Так группировка тихо-мирно и распалась…
– В самом деле, милорд? – вежливо переспросил Бенуа. Он привлек Анжелику к себе, нежно обнимая ее за талию.
– Да, это так, – быстро подтвердил лорд Эллевуд. – Последние несколько недель Хопвуд просто сгорает от любопытства и места себе не находит. На днях он чуть не разругался с Адамом вдрызг, когда Кеннетт поклялся, что ничего об этом не знает.
– Господи помилуй! – мягко промолвил Бенуа. – А с какой же это стати он предположил, что Адам должен что-нибудь обо всем этом знать?
– Может быть, с той самой, что вас с Кеннеттом водой не разольешь, а? – Неожиданно он расхохотался, чем сначала испугал, а потом привел в восторг Анжелику, поскольку она уже давненько не видела отца в таком хорошем настроении. – Но теперь-то, когда вы оба вернулись, ты вполне можешь удовлетворить если не его, так мое любопытство, – мирно обратился он к Бенуа. – Скажем, в честь того, что ты даже не просил у меня разрешения на брак с моей дочерью. Так что же, черт побери, такое ты сделал с этими негодяями, а, Фолкнер?
Анжелика с любопытством заглянула мужу в лицо. Он обменялся с ней веселым взглядом, а затем, посмотрев сначала на Гарри, потом на лорда Эллевуда, произнес с едва различимой иронией в голосе:
– На их долю выпала та самая судьба, которой вы стращали когда-то меня, милорд: я завербовал их в военно-морской флот!