Только я виноват в том, что она лежит здесь, без сознания. Что эта девочка прошла через кошмар, который мне даже и не снился. Стоя в коридоре и слушая врача, который перечислял все ее травмы, я не верил своим ушам, что она все это испытала на себе и осталась жива. Это действительно чудо! Но какой безжалостной и огромной ценой достался ей шанс остаться в живых?
Протянув ладонь, хотел коснуться ее лица, но одернул руку: каждое прикосновение принесет еще больше боли, а этого я не мог допустить. Если бы была возможность забрать всю ту боль, что она испытала — использовал бы ее!
Главное, она жива. Не давая отчета себе, и, чтобы убедиться в этом окончательно, все же прошелся взглядом по животу и остановился на груди. Да, моя девочка жива. Ее грудь равномерно поднимается и опускается при едва уловимом дыхании. Затем остановил взгляд на ее лице, с грустью изучая черты, пытаясь разглядеть ту Сашу, какой я ее запомнил, когда она ушла в ту злосчастную ночь, а я не успел остановить. Я, черт возьми, так скучал по ней, все эти долгие часы и дни, пока искал ее и не знал, где она, что с ней. Иссиня-черные ссадины и отеки покрывали глаза и щеки, губы разбиты, даже на шее были видны синяки.
Этот ублюдок совсем озверел, когда издевался над ней! Вспомнив о нем, я сжал кулаки сильнее, желая вернуться в дом и убить ублюдка. С ним я разберется потом, сейчас — главное Саша.
Закрыв глаза и опустив голову, я не понимаю, что мне теперь делать и как быть. Когда Саша придет в сознание, как она будет жить с этим дальше? Что будет с ее психическим состоянием? Один раз она уже прошла этот ужас, сможет ли выдержать и второй удар? Я буду рядом, несомненно, но как долго она будет приходить в себя? Придет ли? И самое важное, не закроется ли снова от меня и всего мира? На сколько сильно пострадало и эмоциональное состояние? Да, ущерб нанесен огромный, но не послужит ли это причиной того, что она закроется на совсем и оттолкнет любого, кто попытается ей помочь преодолеть это. В первую очередь — меня.
Я так долго добивался ее доверия и любви, что теперь не уверен в том, что эта милая, хрупкая девушка, позволит мне быть рядом. Разрешит ли быть ее опорой и поддержкой в эти сложные дни? А быть может недели и месяцы.
И я допускаю то, что Саша может закрыться от меня навсегда. А еще сбежать! Я не допущу этого никогда. И готов продолжать ждать, столько времени, сколько потребуется, чтобы она стала снова той Сашей, которую люблю и знаю. Не позволю закрыться и страдать, как раньше, когда она пыталась справиться со своим прошлым сама, без чьей-либо помощи. Я всегда будет рядом и, если она даст шанс, я все исправлю. Мы справятся с этим вместе. Неизвестно сколько времени потребуется собрать ее по кусочкам, и увидеть улыбку и радость в глазах этой девушки. Но мы обязательно справимся.
Опершись за спинку кровати рукой, я проклинал Бога, если тот существует. Если он есть, то почему позволил снова пройти моей девочке через этот кошмар? Судьба только смеется над ней снова и снова, да так жестоко, что не каждый сможет это вынести.
В палату вошел врач, а следом медсестра, с просьбой оставить их с Сашей.
Послушав их, я еще раз взглянул на Александру, проверяя ее дыхание: мне нужно постоянно быть уверенным, что она дышит, а затем неохотно покинул палату.
— Как она? — услышал знакомый голос друга, что ожидал меня в коридоре.
— Плохо, — не отрывая взгляда от пола, прошел и сел рядом с ним.
К врачу и медсестре присоединился еще один, и я был обеспокоен — вдруг состояние Саши ухудшилось.
— Насколько плохо? — уточнил друг.
— Настолько, что она не приходит в сознание, врачи, после операции, перевели ее в палату, и не пускают меня, — устало ворчу, опустив голову и обхватив ее ладонями.
— Черт, — выругался Андрей, — что говорят врачи?
— Никаких, остается только ждать. Этот сукин сын не оставил на ее теле ни единого живого места, — повернулся к другу и со злостью продолжил, — если бы мы нашли ее раньше, она сейчас бы не лежала там, — указал на дверь палаты, — а была бы рядом, целой и невредимой! — повышаю голос.
— Влад, успокойся, — Андрей положил руку на мое плечо и сжал его, — ты сделал все, что от тебя зависело, и не твоя вина, что ты не успел, а того ублюдка, — пытается успокоить.
Я молчал, да и к чему теперь искать виноватых. Ведь теперь ничего не изменить. Саша там, в палате, без сознания, и самое главное, что жива.