Воевода был нужен лишь сейчас – после сделки он тут же станет лишним и опасным – возможный свидетель, вдруг да попадется? Тем более что его запросто могут узнать… Поэтому Флегонтий даст знак… На все про все уйдет не так уж и много времени…
Если же вдруг возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства, к примеру, вдруг воеводу опознают и схватят, людокрад спокойно выйдет из корчмы… И опять же – даст знак. Тогда тоже Дормидонта придется устранить, все по тем же причинам. А и нечего! Коли ты покойник, так на том свете и живи.
Казалось бы, авантюристы предусмотрели все. Однако сыскные оказались хитрее! Тем более что у них был в корчме свой человек – Нехлюд-людин, игравший немалую роль в деле.
Кольша и Кирилл осетров, переодевшись монахами, уселись за стол, краем глаза наблюдая за Флегонтием. Еще двое, якобы опьянев, валялись под столом, практически под ногами воеводы.
– Ну, где твой знакомец? – завидев Нехлюда, недовольно просипел Дормидонт Иович. – Чегой-то припоздал…
– Да нет, посейчас явится! – корчемный служка смахнул упавшую на лоб прядь.
Кольша и Кирилл тут же взяли Флегонтия! Скрутили на раз – проворно и ловко, людокрад и вякнуть не успел, просто не ждал такого!
Воевода дернулся и попытался вскочить… Не тут-то было! Прямо под столом кто-то ухватил его за ноги мертвою хваткой!
– Эй, люди добрые! Что тут такое деется-то? – заголосил было предатель, пытаясь поднять панику…
Попытку эту на корню пресек сам сыскной тиун Степан Иваныч, как раз вошедший в корму из постоялой горницы.
– Именем Господина Пскова! – сняв шапку, зычно прокричал тиун. – Все спокойно! Сыскная изба! Эй, парни, выводите шпыней!
Увы, уже на улице выяснилось, что сыскные все же предусмотрели не все!
Тихо прошелестела стрела. Схватившись за грудь, Дормидонт Иович тяжело осел наземь. Глаза его закатились, в груде торчала кроткая арбалетная стрела.
– Самострел! – быстро сообразил Осетров. – Людокрада – в корчму! Эвон, из тех зарослей били… Кольша, за мной!
Ага, поймали, как же!
Опытный убийца вовсе не думал дожидаться сыскных! Бросив арбалет, проскользнул проулком под лай цепных псов – тут и конь был привязан… Птицей в село – и к реке… А там – в лодку. И вот уже пристань, отходящее судно.
– В Ревель, гости торговые?
– Поначалу в Нарву, мил человек.
– Возьмите до Нарвы – плачу вдвойне!
– Дава-ай…
И полчаса не прошло… Йозеф Райс свое дело знал туго! Правда, насчет обещанного серебра… Ничего он во Пскове не заработал, наоборот – еще и свое потерял. Что же, придется опять – в аптеку. Постоянный верный доход.
– Нет, Рогнеда, ты не пойдешь со мной! – Довмонт был тверд и холоден, как камень. – Лучше сделай, как я сказал…
– Но, мой князь…
– Как я сказал!
– Тогда… Тогда – удачи! И да помогут тебе Иисус Христос… Один, Тор, и Фрейя!
Махнув рукой, князь тронул поводья, пустив коня вслед за проводником – юным белобрысым мальчишкой, пастушком из Лесного…
– Говоришь, прямо на болоте и живет твой отшельник? – продолжал давно начатый разговор князь.
– Да, господине. Так.
– А что же про него никто не знает?
– Того не ведаю. Может, недавно пришел.
Довмонт помолчал, погладив коня по холке. Потом снова спросил:
– Далеко еще?
– Да вот уже пришли, господине! – поклонившись, пастушок указал рукой на зеленевшую за деревьями пустошь – знаменитую Комариную трясину…
– Лужайка какая-то, – спешившись, привязал коня князь.
Отрок перекрестился:
– Сколь здесь народу сгинуло – жуть! А я гать ведаю… отшельник показал!
– Так старый твой отшельник иль молодой?
– Говорю ж, господине, не помню! Словно в тумане все…
– В тумане…
– Так, господине, идем? – подойдя к трясине, обернулся мальчишка. – Отшельник сказал – к вечеру… и только один… со мной… Многих трясина не пропустит!
– Идем… Подожди! А ну-ка, веточек наломаем!
– Зачем, господине?
– Не спрашивай. Ломай!
Йормас заметил их еще издали – крупного мужчину в длинной богатой рубахе и тощего мальчишку проводника…
– Гляди-ка, меч прихватил… – глядя из-за кустов на приближающегося князя, зло прошептал жрец. – Поможет тебе твой меч, жди… Кто предал своих богов – тому надеяться не на что!