Только гости с хозяевами расположились к доброй беседе, только появились гусляры, как на улице послышался конский топот, шум голосов, кто-то требовал хозяина, а кто-то его не пускал.
Потом появился слуга, и по лицу его было понятно, что он должен сказать посаднику важное.
— Простите, гости дорогие, — извинился, улыбнувшись, степенной посадник, — что там у тебя? Комары заели или блоха загрызла?
Слуга приблизился к самому уху хозяина и принялся что-то шептать.
— Ладно, ступай, скажи, чтоб собрали уличанских старост, — отпустил его посадник, нахмурясь.
Довмонт взглянул на другую половину стола, где сидел воевода Давид Якунович, и увидел, как напряглось его лицо.
Воевода как бы слал посаднику через стол вопрос, и тот понял, согласно кивнул.
— Вот так, гости дорогие, хотели мы об этом деле завести разговор не сегодня, да только время не позволяет ждать.
— Неужели так-таки выходят? — не сдержался и перебил посадника кто-то из молодых псковских бояр.
Но посадник остановил его одним движением ладони.
— Вы и сами поняли, что из-за пустяка в нашу беседу вламываться не стали бы... — Хозяин помолчал, — видимо, подбирал слова, которыми собрался сообщить важное известие.
А известие, как догадывался Довмонт, было срочное и не из приятных.
— А всё твой недруг, князь, Герденя, да и наш тоже. Как другой твой враг, Войшелг, поставил его княжить в Полоцке, так он и развоевался. Теперь выходит на Леонтия со своим войском.
Сидевший рядом с князем дядька Лука, сведущий в христианских праздниках, тихо подсказал:
— Завтра Тимофея, — стало быть, десятое июня, Леонтия же — через восемь дён после Тимофея.
— Хорошо, что вовремя прознали и лазутчики к нему засланы. Вот и вся наша новость, гости дорогие, — закончил посадник. — Неловко вас просить с коня на коня, да кроме вас, помочь сегодня некому.
— Лазутчики не напутали? — спросил дядька Лука.
— Лазутчики — люди верные.
— Мы готовы, — проговорил Довмонт, однако так не хотелось ему не то что на битву, а даже от застолья подниматься. Но уж если напросился на чужой угол, изволь и дом хозяина защищать.
— Другого от тебя и не ждали, князь.
Если собрать по посаду всех мужчин, способных нести оружие, считая и Запсковье и Завеличье, то наберётся побольше тысячи. Так что город оборонить есть кем. Да если ещё Довмонтовы добавятся люди — то не так и страшно.
План у воеводы был такой: завтра объявить на вече о военной угрозе, за три-четыре дня собрать ополчение из ремесленных людей, а там как раз войско Гердени и подойдёт. Дружину же Довмонта можно поставить в засаду. Люди заодно передохнут от похода.
План этот был хорош тем, что можно за родными стенами отсидеться.
Довмонт видел, что и бояре, и старшины с концов — все были с таким планом согласны. Дело привычное — мало, что ли, врагов к городу подходило. Постоят и уйдут.
Правда, обычно посылали на выручку за новгородцами. Город городу всегда помогал. А тут дела складывались иначе. И отсидеться тоже не всегда удавалось. Впустили же немцев при Твердиле Иванковиче, а потом молили о помощи великого князя Александра Ярославича Невского.
Воевода договорил, и все повернулись к Довмонту.
— Я так понял, что от Полоцкой земли до Псковской по сухой погоде дней пять-шесть пути? Так стоит ли нам дожидаться их здесь? Я бы по ним на их же земле и ударил!
Предложение было необычным, и не все сразу поняли, о чём сказал князь.
— Завтрашний день на сборы, послезавтра, как рассветёт, выходим. К Гердене у меня и свой счёт. Лазутчики говорят, где он назначил место сбора? За Полоцком, в охотницком урочище? Пусть они там и собираются. А мы по их городу ударим. И заставим их выступить против нас в беспорядке. Пускай они не посады псковских жителей жгут, а свои тушат.
Теперь, услышав неожиданное предложение литовского князя, все снова повернулись к воеводе.
— Хорош план, да уж больно смел. И кто пойдёт за тобой, князь? Одной твоей дружины мало. Я могу сотни три ратников дать, сам вместе с ними. А жители — они привыкли родные стены защищать, их на чужие земли никаким не заманишь подарком.
— Их и не надо, от них только помеха. Если же твои ратники готовы, так и я готов. Я бы и завтра вышел, только есть у меня одна причина.
— Ну, завтрашний-то день так или иначе на сборы, — вставил степенной посадник. — И что у тебя за причина, князь?
Степенной посадник спросил с улыбкой, но Довмонт почувствовал, как все остальные насторожились.
— Такая причина, что о ней тоже неловко сразу заговаривать. Если бы не спешить, так сегодня бы и смолчал. Причина у меня и у дружины важная — хотим стать одной с вами веры.