Отчего-то ужасно захотелось закончить бой первым. Хотя бы потому, что противники у виконта куда приличнее, чем у него. Стыдно будет провозиться со своим одним дольше, чем Сезару с обоими. Выждав, когда черно-зеленый попытался перейти в атаку, Сандер, сощурившись, обвел его шпагу своей, и рывком увел в сторону. Виконт, или барон, невольно шагнул вперед, и сам загнал себя в ловушку. Правая рука Александра Эстре, ничуть не более слабая, чем левая, сомкнулась на правом предплечье оторопевшего черно-зеленого, а Сандер резким движением высвободил свою шпагу из сплетения и приставил к горлу соперника.
Счастливо улыбнувшись, он обернулся к Сезару.
– Не вздумай мне помогать, – крикнул виконт, – я быстро! Ну что, уроды, хорошего друга нашел себе Сезар Мальвани? Жаль, убивать вас нельзя... Ну, хоть выпорем...
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Мирия. Гвайларда
Разгневанная герцогиня ушла, шурша тяжелыми благочестивыми юбками. Сын и отец молчали. Герцог по-прежнему сидел за своим рабочим столом, Рито пристроился на ручке кресла. Шестнадцать лет – самое время делать глупости, большие и маленькие. Энрике смотрел на наследника, словно видел его впервые. Рафаэль вырос необузданным, добрым и веселым, качества, подходящие для байланте, но не для герцога. Нужно ему как-то втолковать, что на свете есть вещи, на которые не стоит замахиваться, и что злить циалианок опаснее, чем быков. Антонио это понимает, а вот Рито и Рената нет, и вряд ли поймут, за что он их и любит. Сегодня им все сошло с рук, потому что их школярская каверза оказалась полной неожиданностью, но Дафна злопамятна, как десять элефантов, и она владеет магией.
– А теперь, когда мы одни, может быть, ты скажешь мне правду? Это сделал ты или, может, наш святой родственник?[32]
– Я, – вздохнул Рафаэль, – не могу смотреть, как эта дохлая рыбина издевается над Даро! Отец, – юноша одним движением оказался на полу у отцовского кресла, как когда-то в раннем детстве, когда хотел спросить о чем-то важном, – отец, почему в замке всем заправляет Дафна? Почему Даро обещали циалианкам? Мать сошла с ума, я это понимаю, но малявка в этом не виновата. Она боится и не хочет. Да и какая из нее капустница при ее-то красоте? Давай ее просватаем...
– Нет, – вздохнул Энрике и сказал сыну то же, что и задавшей те же вопросы Ренате, – государи не должны нарушать слово, тем более данное тому, кто сильнее.
– Эта бледная тварь сильнее тебя? – Рафаэль схватил отца за руку. – Капустница сильнее герцога?!
– Да, – уронил тот тяжело и безнадежно, – однажды я попытался отобрать у них Даро. Избави тебя Боже испытать то, что пережил тогда я. Дафна очень сильна в магии, она не часто показывает зубы, но, можешь мне поверить, я не пойду против нее. Даро не столь уж высокая цена, она могла попросить и больше.
– Отец, но ведь магия не может преступать некий предел?! Есть кардинал, есть Архипастырь, у капустниц тоже есть самая главная. В конце концов, напиши антонианцам.
– Ты хочешь сменить волка на медведя? – махнул рукой герцог. – Рафаэль, я надеюсь, что это наш первый и последний разговор на эту тему. Не смей трогать Дафну. Не смей вмешиваться в воспитание Даро. Если бы бланкиссима не была наперсницей твоей матери, девочка уже была бы в обители на правах воспитанницы. Пока она с нами, радуйся хотя бы этому.
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Арция. Мунт
– Матушка, – Сезар радостно приветствовал немолодую, но все еще изумительно красивую женщину, – знакомься, это Александр, он только сегодня утром приехал из Эльты.
– Это замечательно, сын мой, – светловолосая сигнора с тонкой иронией посмотрела на обоих, – но, похоже, твой друг проделал этот путь бегом, а ты его сопровождал.
– Да нет же, – Сезар рассмеялся, – просто мы немножко поговорили на Охотничьем дворе со всякими братьями и кузенами.
– И что? – Смех исчез из глаз женщины.
– Их было четверо, нас двое. В прихожей лежат четыре шпаги и три кинжала. Да не волнуйся же, – Сезар улыбался, но немного виновато. – Никто из «пуделей» не пострадал, Жорес немножко ранен, но ничего страшного.
– То есть как это немножко?
– Ну, я немножко не рассчитал удар, а это скот, как назло, дернулся не туда, куда нужно... Ерунда, за неделю заживет.
– Что я слышу? – высокий седеющий мужчина в зеленом епископском облачении, дающий полное представление, каким будет Сезар через двадцать с лишним лет, вошел в комнату. – Мой племянник опять дрался с этими...
– Ну, дрался, – вздохнул тот, – но они первые начали.
– Не сомневаюсь, – заметил клирик, – но ты с восторгом продолжил. Стало быть, они полагали, что вчетвером с тобой справятся?
– Даже втроем, – признал Сезар. – Люсьен, как всегда, делал вид, что его тут не было. Но с Александром у них промашка вышла. Дядя, ты не представляешь, как он дерется! Как-то по-диковинному, вот уж с кем бы я не хотел шпагу скрестить, разве что на тренировках... Слушай, где ты учился? – Сезар положил руку на плечо Сандеру. – Я ведь тебя даже не спросил.
– Сначала в Эльте, – честно ответил Александр, – а потом во Фло, меня учил капитан Дени Гретье. А что не так, как все, – Александр с вызовом посмотрел в глаза Мальвани, – так это потому, что я драться, как все, не могу.
– Мне кажется, наши герои должны умыться и переодеться, – сигнора Мальвани решительно положила конец разговору, и вышеупомянутые герои безропотно последовали за худым носатым слугой.
– Бедный мальчик, – мать Сезара задумчиво проводила взглядом новоявленных приятелей. – Такая беда... А сердце, похоже, золотое, да и глаза чудесные... Кого-то он мне напоминает.
– Тебе бы только молодых людей разглядывать, – засмеялся ее деверь, – неужели ты не поняла, какого друга откопал твой неподражаемый сын?
– Сезар говорит, что Александр из Эльты и что он приехал сегодня утром в свите короля...
– Похоже, он и сам пока не знает. А можно было и догадаться, по крайней мере, тебе. Ты ж его и раньше видела. Очаровавший нашу семейку горбун – это Александр Тагэре, младший сын убитого герцога. Похоже, он в Шарля не только глазами удался. Мальчишка сегодня дрался второй раз в жизни и добыл две шпаги из двух. Неплохо.
– «Похоже», – передразнила епископа сигнора, пытаясь скрыть замешательство. – И как я могла забыть?! А с кем и когда он дрался в первый раз?
– Три недели назад. С Великим Муланом, которого и убил. Похоже, то была отнюдь не случайность.
2879 год от В.И.
28-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт
Король с видимым удовольствием бросил на ковер несколько шпаг и кинжалов.
– Наш спор, дорогая, разрешился сам собой. Пока я здоровался с тобой и узнавал новости, мой маленький братец успел подружиться с Сезаром Малве и подраться с твоими братьями и кузеном. Обормотов извиняет только то, что они не догадались друг другу представиться. И я намерен немедленно исправить сие упущение.
– То есть? – Элеонора закусила губку.
– Я позвал всех на ужин.
– Всех – это кого?
– Твоих родичей, моих братьев и сына Анри.
– Хорошо, – вздохнула Элеонора, – но, надеюсь, ты уже объяснил Александру, что ему с Мальвани лучше дел не иметь.
– Нет, и не собираюсь. Тигры[33] всегда были верны Арции, а из-за того, что твой отец не ладит с маршалом, я не стану ссориться с одной из самых сильных фамилий, тем паче я Анри по уши обязан. Если б не он, нас бы тут не было.
– И все равно Сезар чересчур заносчив, ему нужно указать его место.
– Он-то как раз свое место знает... Нет, право слово, я рад, что они спелись с Сандером. Тагэре всегда были сильны дружбой с Мальвани. Ну, идем?
Однако прошло больше оры, прежде чем королева была готова. Не то чтобы красота Элеоноры нуждалась в исправлении, просто та любила смотреться в зеркало, к тому же ей нравилось, когда ее ждут. Король уже начинал закипать, но, увидев жену в нежно-лиловом расшитом жемчугом платье и аметистовой диадеме, подчеркивающей золото волос и белизну кожи, расцвел и нежно поцеловал ей руку.
32
Имеется в виду сподвижник императора Анхеля Эрасти Церна (Кэрна), причисленный к лику святых.