Подумав и посоветовавшись с Анри Мальвани, Александр решил наведаться в ближайший дарнийский порт и разузнать, какую цену заломят тамошние шкиперы. Брат и его окружение продолжали плясать на балах, и отсутствие горбуна, предпочитающего светским утехам книги или дальние прогулки, никого не удивило. И вот Александр Эстре и Сезар Мальвани второй день сидели в Альтпверде в знаменитом кабаке «Морской кот», куда приходят капитаны в поисках фрахта и те, кому нужны корабли.
Одолженных Марком денег хватало, чтобы перевезти семь сотен воинов с лошадьми, нужно было лишь не ошибиться в капитане. Тайна была нужна как воздух, а самым слабым звеном оставались именно моряки, которые могли случайно проболтаться, а то и продать доверенный им секрет. Мальвани уже имел дело с хозяином «Морского кота», одноногим хитрым человеком, разыгрывающим из себя бывалого моряка, хотя дальше прибрежной косы в море не ходил. Считалось, что хромому Полю до определенной степени можно было доверять, и Александр с Сезаром рискнули.
Трактирщик выслушал их молча и внимательно, без божбы, торговли и уверений, что у него «как раз есть то, что нужно», а затем изрек, что негоже покупать то, что и так вам принадлежит. Александр не успел спросить, что тот имеет в виду, а Поль уже лавировал между длинными деревянными столами, направляясь в дальний угол, где сидело четыре человека в платье из дорогой, но потрепанной материи. Двое из сидевших: настоящий богатырь с копной белых волос и худощавый благообразный человек с соболиными бровями – выслушали то, что им нашептал хозяин, и без проволочек направились к арцийцам.
– Отто Свонберг, капитан «Небесной ласточки».
– Жозе Влозу, капитан «Сладости греха», к вашим услугам.
– Присаживайтесь, господа, – улыбнулся Александр. – Вина?
– Сначала – разговор, – прогудел Отто, к немалому удивлению Сезара, знавшего, что в Альтпверде принято подолгу кружить вокруг и около, а затем до одури торговаться.
– Сможете ли вы взять на борт семьсот человек и каковы ваши условия?
– Можем и тысячу, – махнул лапищей Отто, – а что до условий, то, как я понял, вам нужна тайна и скорость, они у вас будут.
– Благодарим вас, сигноры, – Александр вежливо наклонил голову, – но хотелось бы узнать вашу цену.
– Цену? – поднял бровь Жозе. – Впрочем, откуда вам знать? Вы нужны нам больше, чем мы вам. Корабль вы всегда найдете, а вот нам удачу без вас не вернуть. Мы должны вам помочь, и чем скорее, тем лучше... Тогда Скиталец простит нам нарушенную клятву...
– Не понимаю, – Тагэре озадаченно оглядел морских волков, – кто такой Скиталец и почему вы должны нам помочь? И может, все-таки принести вина?
– Принесите, – разрешил Отто, – а говорить Жозе будет, я-то не мастак по-ученому.
– Дело в том, – Влозу вздохнул, – что о Скитальце знают только моряки, а мы лишнего «сухопятым» не говорим. Но вы – другое дело... Скиталец, или Черный, – тот корабль, который спас вас у Сьенсы.
– Так там были вы?!
– Да, – стукнул кулачищем Отто, – Проклятый попутал магистрат взять авирские денежки, а мы отдувайся. И ведь говорили же уродам, что нельзя поднимать лапу на рыбачьи лоханки, кто бы в них ни плыл. Так ведь нет, уперлись. Да еще и клирика пригнали, чтоб нам грехи отпустил. Вот и отпустил, жаба зеленая! Если б не вы, не видать бы нам удачи, как своих ушей, Черный таких дел не прощает...
– Отто хотел сказать, – улыбнулся Жозе, – что нас вынудили нарушить морскую клятву, а тот, кого мы называем Скитальцем, такого не любит. Если мы вам поможем, то искупим эту ошибку, и море нас не отринет.
– Я понял, почему вы взялись нам помочь и не хотите платы. Я никогда не забуду этот корабль. Если это не заставит вас еще раз нарушить клятву, расскажите о Скитальце все, что знаете...
– Да Проклятый меня побери, если про него хоть кто-то что-то ЗНАЕТ, – буркнул Отто, – болтовни много, это точно...
– Отто прав, – Жозе разлил вино по стаканам, – Скиталец появляется и исчезает, когда и где хочет. Ему не страшны ни бури, ни мели, ни огонь, ни проклятья клириков. Говорят, он пройдет над любыми рифами, ветер для него всегда попутный, его никто не догонит, и никто от него не уйдет. Заметьте, я только повторяю чужие слова, а мое знакомство с Черным не длиннее вашего.
– Вы его видели впервые?
– Да, – кивнул капитан, – говорят, дважды его никто не видит, разве что в смертный час. Скиталец кажется призраком, но он рассечет любой корабль, как ножом разрежет, и даже не замедлит хода.
– А откуда и когда он появился?
– Ничего дельного об этом я не слышал, – покачал головой Жозе.
– Болтают всякий вздор то про проклятье, то, наоборот, про благодать какую-то, – вмешался Отто, – но что именно он раздолбал ортодоксов, которые не пускали уцелевших эландцев за Запретную Черту, точно. Ой, мало умоленных уцелело, – заржал великан, – всего один кораблишко, да и тот, видать, потому, что Скиталец захотел, чтоб знали, кто святош к кэргорам пустил...
– Это правда, – согласился Жозе, – ортодоксы погнались за переселенцами, те решили принять бой, но этого не понадобилось. Скиталец отправил преследователей на дно. Тогда он появился в первый раз. Потом его долго не видели, а лет сто назад он вернулся. Сначала думали, он приносит несчастье, но потом поняли, что несчастья мы себе сами приносим, а Черный о них предупреждает.
– Предупреждает?
– Именно. Вы же поняли, чего он хотел у Сьенсы, и мы поняли. Он не велел нам вас трогать, мы послушались и вернулись в порт живыми и здоровыми. Бывало, он останавливал эскадры или караваны. Те, кто его слушался, жили и плавали долго, а упрямцев никто не видел. Порой он кого-то подбирает в море... Так те просыпаются на берегу и понять не могут, как там оказались. Пытаются вспомнить, да куда там, что-то в голове вроде бы и крутится, а за хвост не схватишь...
– Ну, некоторые, видно, вспоминали, раз об этом говорят, – Александр пригубил вина, не почувствовав его вкуса – рассказанная моряками легенда пугала и завораживала.
– Скорее те помнят, у кого из-под носа добычу утащили. Догнать Скитальца нельзя, а потопить тем более...
– И все равно он последнее время что-то зачастил...
– Верно, раньше про него хорошо коли раз в десять лет вспоминали, а теперь то и дело слышишь: то один его видел, то другой. Появится, пронесется мимо, только его и видели. Нам-то он по делу явился, а вот остальным...
– Верно, что-то готовится, – Отто залпом выпил вино и налил еще, – не к добру это...
– Кто знает, – пожал плечами Жозе, – Скиталец не зло, хоть и бывает злым... Клириков не любит, это точно, да за что их любить-то... Одно слово, упыри. Если он по их души приходит, то и карты ему в руки...
– Ты про берег скажи, – подсказал Отто, – пусть уж все знают...
– Это вовсе на воде мечом написано, – Жозе словно бы извинялся, – хотя может и правдой быть. Говорят, на корабле этом Скиталец ходит в одиночку. Капитан, и больше никого. Смерти ему не дано, но и живым его не назовешь, однако случается, спускается он на берег. То ли ищет кого, то ли ждет... И вроде человек как человек, а что-то в нем не то. Болтают, есть какая-то примета, по которой его узнаешь наверняка, но никто не знает какая.
– Он все больше по портовым кабакам ходит, сядет в углу, молчит, слушает... Хотя бывало, что вмешивался, уж больно не любит, когда шестеро сзади на одного. И брехня это, что за помощь он душу забирает...
– Да и зачем ему чужие души, – тонко улыбнулся Жозе. – Ну что еще? Ну а дальше вовсе ерунда получается. Вроде пока тот, кого Скиталец благословил, ведет себя по-людски, будет ему удача, а как нос драть начнет да пакости другим делать, так на ровном месте все потеряет... Ну, Жозе, что там еще?
– Как будто все, мы и так утомили монсигнора... Разве что еще одно: вроде знает Капитан про какую-то большую беду и ищет тех, кто вместе с ним против нее пойдет, да найти не может...