— Спасибо, дорогая, — женщина смирилась и аккуратно сложила купюры в карман. — Бог всё видит и тебе воздастся за твою доброту и за твои страдания. — Она погладила девушку по впалой щеке, — а теперь иди, приляг. Тебе надо отдохнуть.
Лора поблагодарила женщину за чай, поднялась со своего места и направилась в комнату Дугласа. Рассохшаяся скрипучая дверь шумно отворилась, после чего гостья вошла внутрь и обвела помещение грустным взглядом. Казалось, тут никогда не убирались. На полу и на стульях беспорядочно громоздились какие-то вещи. Больше им некуда было деться в тесной комнате без шкафов. На столе у окна стопками лежали какие-то листовки, вырезки из газет, сами газеты с пометками, записки и плакаты. Лора присела за узкую кровать, застеленную старым поеденным молью покрывалом, и лениво стянула со стола несколько листков бумаги.
Она пролистала их и обнаружила аккуратно напечатанную петицию в поддержку нового законопроекта с небольшим числом подписей, газетную статью о введении пособий по безработице, а также несколько объявлений о проведении собраний. Одно из них привлекло внимание девушки. В нём говорилось: «Партия «Женщины за равноправие» приглашает всех сочувствующих на заседание.» Ниже значились дата, время и место. Лора отвела задумчивый взгляд от листка в попытке вспомнить, какое сегодня число, после чего свернула бумагу пополам и убрала в карман платья. Теперь ей требовалось отдохнуть.
Глава 16
Очередной учебный год на радость ученикам и преподавателям подошёл к концу. Сотрудники школы Кэтлуэлла закрывали дела и наводили порядок в кабинетах. Некоторым из старшеклассников велено было взять домой горшки с цветами и ухаживать за ними. К сожалению, чаще всего кустарники так и не возвращались на свои места, но зато один из десяти ребят всё же усваивал науку заботы о вверенной ему государственной собственности на своём опыте. Бернис — полноватая невысокая светловолосая учительница математики средних лет — мыла окно в актовом зале, стоя на придвинутой к стене парте. В подчинение себе она взяла двух молодых учительниц из числа бывших выпускниц и теперь раздавала им поручения и указывала на огрехи.
— Сара, если ты продолжишь так натирать, выдавишь стекло. Будь добра, без фанатизма.
Девушки то и дело переглядывались в немой мольбе ко вселенной, чтобы эта уборка наконец-то закончилась, но, тем не менее, продолжали методично намывать стёкла и рамы.
Шуршание у противоположной стены сообщало присутствующим о том, что Брайан снова встал на тропу войны с надоевшей проводкой. Многое этому парню давалось с трудом, другие сделали бы лучше и быстрее, но всё же он принимался за работу без отговорок, а делал до тех пор, пока не получалось. Брайан страдал тяжелой формой церебрального паралича. Ноги с трудом слушались его при ходьбе, а руки не всегда могли удержать даже ложку с кашей, не то, что молоток или отвертку. Тем не менее директор Штильман поощрял в парне стремление не отставать от других и когда тот ещё был учеником школы, пресекал на корню любые намеки со стороны одноклассников о его неполноценности. Бойцовский дух юноши восхищал старика и по окончанию школы он предложил ему должность разнорабочего, целиком и полностью отдавая себе отчет в том, что теперь придется запастись терпением. Брайан всегда работал аккуратно, соблюдая технику безопасности и не принимался за труды, кои грозили ему увечьями или гибелью. К примеру, укреплять протекавшую крышу в прошлом году позвали парочку ребят из местных. Парень хорошо соображал и если бы не физический недостаток, ничем не отличался бы от нормального человека с интеллектуальным уровнем выше среднего. Сейчас что-то не ладилось в его работе, и Брайан начинал слегка рычать от обиды.
— Что там, Брайан? — Бернис отвлеклась от своей работы.
— Проводка не т-т-тянет, Бернис. Снова г-г-где-то п-п-погорело, не могу найти, где.
— Не спеши, дорогой. Сейчас лето и много света нам не нужно.
В других кабинетах тоже кипела работа. Престарелая учительница литературы миссис О'Хара деловито проходилась тряпочкой по широким листьям фикуса и горизонтальным поверхностям мебели, изредка прерываясь на чаепитие с миссис Брукли — учительницей технологии и по совместительству её троюродной сестрой. Джордж Сэлуэлл — учитель физкультуры — проводил ревизию спортивного инвентаря в перерывах между сигареткой и глотками коньяка из припрятанной в шкафу для мячей фляжки. Жизнь текла своим чередом и жаловаться было не на что. Очередной год был прожит и, слава Богу, школа его осилила, подарив миру пятнадцать человек со средним образованием.