Найдя карточку, Адалин принялась бегло просматривать страницы.
— Что вас сейчас беспокоит? — спросила она.
— В общем ничего не беспокоит, — задумчиво проговорила девушка. — Хью рекомендовал мне раз в полгода приходить на осмотр. У меня освободился день, вот я и пришла.
Адалин изучала карточку. Она не ожидала найти там что-то выходящее из ряда вон, но через минуту беглое чтение перешло в очень внимательное изучение анамнеза пациентки. С каждой новой страницей взгляд студентки наполнялся сначала недоумением, затем нескрываемым ужасом. Перед ней лежала не просто медкарта, а самое настоящее пособие для безумного маньяка. Адалин отодвинула от себя карточку и, превозмогая себя, придала лицу более профессиональный и сдержанный вид. Бесс продолжала улыбаться доброжелательной улыбкой, в лице её даже проскользнула жалость к девушке, которую явно шокировала её история болезни.
— Хью должен был предупредить вас, — проговорила она. — Врачи каждый раз приходят в ужас.
— Вы точно уверены, что вас ничего не беспокоит? — сбивчиво проговорила Адалин.
— Ничего из того, на что следовало бы обращать внимание.
— Могу я вас осмотреть? — мужественно поинтересовалась девушка.
— Да, конечно, — ответила Бесс.
Адалин ничего не сказала, увидев, до какого состояния были доведены органы репродуктивной системы её пациентки. Ни о каком вынашивании ребёнка в её состоянии не было и речи. Такого кошмара она не наблюдала ни у одной из девушек кабаре «Клариче», хотя там и бывали сложные случаи. Завершив осмотр, она вернулась за свой стол. Говорить, что всё в порядке, у неё язык не поворачивался. Но, к счастью, ничего смертельно опасного она тоже не заметила, поэтому, сверившись с последней записью в карте, постановила.
— Всё без изменений, — девушка попыталась улыбнуться. — Я выпишу вам рецепт на лекарство. Есть небольшое локальное воспаление, его нужно убрать. На неделю желательно воздержаться от половых контактов, — Адалин немного смутилась.
Бесс цыкнула и закатила глаза к потолку.
— Не обещаю, доктор, но сделаю всё, что в моих силах, — она рассмеялась. Наблюдая за тем, как врач аккуратно заполоняла бланк рецепта, она спросила. — Вы же не местная, я права?
Адалин вопросительно взглянула на неё и отложила карандаш.
— Я жила в деревне до того, как приехала учиться.
— Ммм, — протянула Бесс. — И как так вышло, что деревенская девушка поступила в столичный университет, да ещё и на врача? Откроете тайну?
— Это не секрет, — Адалин откинулась на стуле. — Мой отец — врач и я с детства помогала ему в работе. Конечно, этого мало для поступления в моём случае. Мне повезло. У нас в деревне живет бывший профессор университета — он сейчас на пенсии — и вот он-то мне и помог. Замолвил за меня слово перед деканом факультета.
— Понятно, — кивнула Бесс. — Куда ни сунься, без помощи мужчин мы ничтожны, — констатировала она и в голосе её прозвучали несвойственные легкомысленному образу нотки горечи. Адалин ничего не ответила, продолжив писать, и Бесс задала новый вопрос. — Вы бывали на заседаниях партии «Женщины за равноправие»?
— Не доводилось.
— Вот я и думаю, странно. Самостоятельная девушка, которая учится в университете, хочет чего-то добиться в жизни и ни разу не приходила к нам? — Бесс уставилась на Адалин взглядом, полным немого осуждения.
— Мне, к сожалению, некогда. Если я не в больнице, то пишу дипломную работу, — она шлёпнула врачебный штамп на листок.
— Ясно, — усмехнулась Бесс. — Вы из тех, кому есть, чем заняться, кроме как посещать сборище бездельниц, — в её голосе не звучало ехидства. Она скорее иронизировала, как умеют это делать только те, кто готов посмеяться над собой.
— Я этого не говорила, — Адалин тоже улыбнулась, взглянув на Бесс исподлобья. — До меня доходили слухи о вашей организации и некоторые из моих коллег действительно не очень лицеприятно отзывались о суфражистках, — она постучала пальцами по столу. — Но я не склонна делать выводы с чужих слов. Поэтому, если когда-нибудь мне захочется проверить и, самое главное, будет свободный день, я непременно воспользуюсь им, чтобы посетить открытое собрание.
— Вот и славно, — постановила Бесс, вставая. — Мы собираемся каждый четверг в пять вечера в бывшей столовой хлопковых рабочих. Приходи, Ада. Ты же не против, если мы перейдём на «ты»?
— Не против, — согласилась девушка. — Вот рецепт. Береги себя и будь здорова, Элизабет.
— Просто Бесс, — подмигнула она.
Домой Бесс бежала вприпрыжку. Она действительно переходила на бег в тех местах, где было не особо много народу. Завидев свой дом издалека, она припустила ещё быстрее, уже никого не стесняясь.