И все же, мы здесь.
— Напиши мне, когда вернешься домой, — говорит она мне, и это не обсуждается.
Дело в том, что мне не нужно, чтобы мне говорили. Я бы сделал это в любом случае; я ничего не могу с собой поделать. Не тогда, когда дело касается ее.
— Я напишу, я обещаю.
Она открывает дверь, но оборачивается, чтобы поцеловать меня еще раз. Я обхватываю рукой ее затылок, чтобы удержать ее там еще немного. Это мягко. Медленно. Воплощение поцелуя, которым обменивается пара перед тем, как один из них уйдет на некоторое время, хотя никто из нас никуда не собирается. И когда она отстраняется, я чувствую это всем своим телом.
— Спокойной ночи, Эйч, — говорит она, выбираясь из грузовика.
— Спокойной ночи, детка.
Но последняя часть выходит тихо, мой голос срывается, чтобы не выдать себя, потому что ничего не изменилось. Это — подкрадывание и украденные поцелуи, когда никто не видит, — это все, что когда-либо может быть.
Я знаю это лучше, чем что-либо еще.
Просто… впервые я начинаю понимать, что не выберусь из этого невредимым.
19
Задний двор весь украшен, и я полагаю, что массивные шары в форме единицы и девятки, привязанные к почтовому ящику, не были идеей Лейкин. Обычно я прихожу потусоваться с Кэмом, пока они занимаются подготовкой. А под «они» я подразумеваю Мали. В прошлом году Лейкин лежала на гамаке, который они натянули между двумя деревьями, и пила вино прямо из коробки.
Жаль, что я не шучу.
Их взгляды могут быть одинаковыми, но их характеры не могут быть более разными. Лейкин предпочитает пригласить в гости несколько человек, разжечь костер и провести ночь, рассказывая шутки за чужой счет, потому что «Это мой день рождения, а в день рождения меня нельзя оскорблять!».
Мали, однако, любит устраивать шоу из всего. Так что весь декор, трехъярусный торт, который они каждый год заказывают, и диадемы на головах — да, все это Мали. Такое ощущение, что каждый год для них такой же грандиозный праздник, как и «Сладкие шестнадцать».
И каждый год Лейкин просто хочет напиться и повеселиться.
Я выпрыгиваю из грузовика и направляюсь к заднему двору за Кэмом. Может, я и сильный, но не настолько, чтобы тащить целый бочонок через весь двор. Он стоит у костра, раскладывая дрова для сегодняшнего вечера.
— Йоу! — приветствую я.
Он оглядывается на меня и кивает, но я привлекаю не только его внимание. Глаза Лейкин встречаются с моими, и она улыбается. Мали шлепает ее по руке, чтобы она сосредоточилась, и смотрит на меня, чтобы я отвлекся.
Упс.
— Бочонок? — спрашивает Кэм, подходя.
— Да, — отвечаю я. — Брэндона там не было, а другой парень мог бы сказать, что мое удостоверение поддельное. Он почти не отдал его мне.
Он покачал головой. — Казалось бы, он должен уже знать, что ему нужно быть на смене. Мы делаем это каждый год.
— И каждый год ты его не приглашаешь.
Замерев на секунду, он хмыкает. — Ладно, справедливое замечание. Но я не контролирую список гостей. Вон там сержант-инструктор Хьюз.
Я усмехаюсь. — Она уже один раз на меня посмотрела. Может быть, это будет год, когда она меня убьет
— Если ты еще раз сунешь палец в торт, я могу почти гарантировать это.
Мы вытаскиваем бочонок из багажника моего грузовика и выносим его на задний двор. Там есть стол, уставленный красными стаканчиками, и каждый год бочонок ставится рядом с ними, но Кэму нужно быть умником.
— Куда ты хочешь это поставить, босс? — спрашивает он Мали.
Она скрещивает руки на груди. — Серьезно, Кэмерон? Правда?
Его губы поджимаются при звуке его полного имени. — Значит, прямо здесь? Я тебя понял.
Он ставит его по середине двора, заставляя меня сделать то же самое. Мали выглядит совсем не впечатленной.
— Прекрасно. Я просто перенесу его сама. — Но, когда она пытается поднять его, он даже не сдвигается с места. — Лейкин! Иди, помоги мне.
Глядя на нее, Лейкин морщит нос. — Да, нет. Я взяла за правило не заниматься физическим трудом в свой день рождения.
Кэм самодовольно ухмыляется, а Мали надувает губы. После еще пары бесполезных попыток поднять эту штуку она закатывает глаза и вздыхает, сдаваясь.
— Ладно, мне жаль, — говорит она ему. — Ты такой отзывчивый. Мой личный герой со стальным прессом. Не мог бы ты, пожалуйста, поставить это рядом со столами?
— Неужели это было так сложно? — он поддразнивает, кивая мне, давая добро продолжать.
Ее глаза сужаются, когда она смотрит на него. — Это убивало меня изнутри, медленно и болезненно.
Мы переносим бочонок на свое место и ставим его. Кэм идет в дом, чтобы взять кран из своей комнаты, а я пользуюсь предоставленной мне возможностью. Мне все еще нужно быть осторожным. Вокруг полно других людей. Но нет никакого запрета на то, чтобы поздравлять сестру моего лучшего друга с днем рождения.
Тем не менее, я сначала обнимаю Мали для пущей убедительности.
— С наступающим днем рождения, — говорю я ей.
— Спасибо! — громко говорит она, а затем шепчет: «Но давай не будем притворяться, что ты здесь ради меня».
Я усмехаюсь и поворачиваюсь к Лейкин. Она выглядит великолепно. На ней платье, которое, как я знаю, пришлось натягивать на нее силой, и диадема, которую она хотела бы использовать в качестве фрисби, но когда она улыбается мне в ответ, она сияет. Излучает счастье, как чертово солнце.
Девятнадцать лет ей так идут.
Обнимая ее, я прижимаю ее к себе и вдыхаю запах ее духов. Мои губы приближаются к ее уху, и я говорю достаточно тихо, чтобы слышала только она.
— С Днем рождения, детка.
Она издает хриплый смешок. — Спасибо тебе.
Выражение нежности я приберегаю для разговоров в спальне, чтобы не размывать границы, но, видя, как это делает ее счастливой, я не жалею об этом.
Даже немного.
— Хорошо! — Кэм кричит, выходя через заднюю дверь, и я отпускаю Лейкин, когда она отступает. — Давайте подготовим эту сучку к работе.
Мы стоим и смотрим, как Кэм откупоривает бочонок. Закончив, он наливает четыре стакана и передает их нам, а последний забирает себе. Мы начали делать это два года назад, когда пиво оказалось испорченным, и мы не знали об этом, пока Оуэн неожиданно не выплюнул его на Айзека.
Лично мне это понравилось, но от пива я не откажусь.
— Итак, куда вы отправили своих родителей на этот раз? — спрашиваю я.
Кэм и Лейкин оба начинают смеяться, поэтому Мали отвечает за них. — Страна Амишей. Ланкастер, Пенсильвания.
— О Боже, — я съеживаюсь. — Ваш отец возненавидит вас обоих.
Это была идея Лейкин — отправить их на выходные, на которые запланирована вечеринка, и после того, как это сработало в первый раз, они повторяют это каждый год. Кэм и Лейкин весь год откладывают некоторую сумму денег, а затем бронируют поездку, стоимость которой не подлежит возврату. Они даже связываются с их работодателями, чтобы убедиться, что у них есть свободные от работы пятница до и понедельник после, что устраняет все возможные отговорки еще до того, как они будут использованы.
— Нет, — поправляет меня Кэм. — Он возненавидит ее.
Лейкин пожимает плечами. — Я была полностью за то, чтобы отправить их на рыбалку на выходные, на которую он так хотел отправиться, но потом он наказал меня. Взбивание масла даст ему достаточно времени, чтобы обдумать ошибки своего поведения.
Я посмеиваюсь, глядя на нее. — Есть ли в тебе хоть какая-то часть, которая не является злой?
— Нет, — быстро отвечает она.
Да, я уже знал это.
Люди начинают прибывать, как только наступает темнота. Мали подключает фонари, которые она два дня расставляла по всему двору. Весь двор становится достаточно освещенным — но не слишком. Они с Лейкин оглядываются по сторонам, рассматривают все вокруг и бьют кулаками, когда видят результат.