— В тюрьме разрешены супружеские свидания, верно? — спрашивает Хейс.
Глядя на него, я ухмыляюсь. — Думаю, да. Но если ты не передашь привет моему суженому, когда увидишь его, то между нами все кончено.
— Теперь он твой суженый? Я думал, он твой лучший друг.
— Позиция занята, а Мали умеет делиться еще хуже, чем ты.
С каждой игрой нам становится все комфортнее друг с другом. Может быть, даже слишком комфортно, если честно. Хейс дает мне пять, когда мы выигрываем, а это буквально каждая игра, и когда нам начинает становиться немного скучно, мы повышаем ставки.
— Знаешь, никто из нас не промахнулся ни разу, — говорю я ему. — Было бы очень обидно, если бы ты сейчас облажался.
Это примерно то же самое, что он сказал мне во время нашего первого летнего костра. Он ухмыляется, делая свою попытку, но вред уже нанесен. Я его сглазила. Он ударяется об обод и летит вправо, за пределы стола.
— Зачем тебе понадобилось так издеваться надо мной? — Он надувает губы.
Я невинно улыбаюсь. — Кто, я? Я бы никогда.
— Угу.
Настала моя очередь стрелять. Я подхожу к столу, но угол не тот. Когда я делаю шаг влево, боковая часть моего тела натыкается на Хейса.
— Извини меня, — нахально заявляю я. — Мне нужно, чтобы ты подвинулся.
Он усмехается, поднимая руки и делая шаг назад.
— Боже, — ворчу я. — Приходится в одиночку тащить всю команду.
Звук смеха Хейса чуть не подкосил меня, но, к счастью, я успеваю бросить мяч, не сомневаясь в своих силах. Он опускается прямо в чашку, издавая звук всплеска.
— Видишь, как это делается? — поддразниваю я.
Его глаза темнеют, как будто он представляет себе все способы, которыми он может заставить меня заплатить за это позже, и я не могу, блядь, дождаться.
Последняя игра перед тем, как мы встретимся с Кэмом и Мали, — против Монти и Брэндона. Честно говоря, я немного удивлена, что Монти достаточно хорош, чтобы пройти так далеко. Я думала, что он слишком высокого класса для таких вещей. Но оказалось, что богатые дети умеют веселиться как никто другой.
Как только Хейс промахнулся с тем единственным выстрелом, он промахнулся с тех пор еще несколько раз. А вот я пропустила только один — и то потому, что немного переборщила, сказав ему, что он бесполезен в этой игре. Он подошел ко мне сзади как раз в тот момент, когда я делала свой бросок, и то, как его рука слегка коснулась моей поясницы, заставило меня вздрогнуть.
Это несправедливо. Ему нельзя позволять прикасаться ко мне, когда я так напряжена.
Эта игра была очень напряженной, и это говорит о многом, учитывая, что мы выигрывали почти каждую игру с большим преимуществом. Возможно, у нас осталась последняя чашка, но у них осталось всего три. Я не думаю, что кто-то еще заходил так далеко против нас.
Пока Монти выстраивается в очередь, чтобы сделать свой выстрел, я достаю свой телефон и набираю на нем сообщение. Закончив, я кладу его на стол перед нами, чтобы у Хейса была возможность прочитать его, не выглядя очевидным.
Не облажайся со следующим выстрелом, и я отсосу тебе.
Я знаю, что он читает это в ту же секунду, потому что его голова откидывается назад, и он стонет. Его глаза встречаются с моими, и я могу сказать, что он изо всех сил старается держать свои руки подальше от меня.
— Серьезно? — спрашивает он.
Монти бьет мимо цели, и у них все еще остается три стакана.
— Ты действительно думаешь, что я стала бы шутить по этому поводу? — подразниваю я. — Разве эти вещи не священны для парней?
Его улыбка становится ярче. — Да, и если бы ты могла испытать это, ты бы согласилась.
— Ммм, я испытала нечто другое. Я уверена, что могу представить.
Импульсивно, словно вспоминая мой вкус, он облизывает губы — как раз вовремя, чтобы Мали успела прервать его. Она стоит перед столом для пив-понга, прислонившись к нему спиной, с бокалом вина в руке.
Она определенно навеселе.
— Без шуток, твой взгляд «трахни меня» заводит даже меня, — говорит она нам, но ее голос остается низким. — Я бы остыла, если ты не хочешь, чтобы Кэм понял, что происходит.
Ух, как я это ненавижу. Но еще больше я ненавижу, когда Брэндон использует спину Мали в качестве щита, его шарик отскакивает от нее и попадает в чашку. Монти и Брэндон поздравляют друг друга, а Мали ухмыляется, умоляя меня не делать ей больно.
— Упс?
— Мали, — предупреждаю я.
Она быстро отходит от стола. — Я ухожу, ухожу.
Но прежде чем я успеваю отпить пива из стакана, я слышу отчетливый звук опускания шарика в последний стакан. Подняв глаза на Хейса, он подмигивает мне.
Он сделал чертов выстрел и выиграл минет.
И поскольку им не удалось заполучить последние два кубка, игра за нами.
— Можем ли мы делать это для каждого игрового кубка? — спрашивает Хейс, когда мы ставим все чашки на место.
Мои брови хмурятся, когда я смотрю на его самодовольную, но нетерпеливую ухмылку. — Моя челюсть больше никогда бы не сомкнулась.
Он смотрит на меня в ответ, секунду посмеиваясь. — Я не вижу здесь проблемы.
Если я притворюсь, что у меня мышечный спазм, и укушу его, когда он потом будет забирать должок, есть ли способ, чтобы Кэм не узнал, чем мы занимались?
Окей, каким-то образом Мали стала лучше играть в пивной понг, и я должна сказать — сейчас я не очень довольна этим. Кэм хорош. В некоторые дни он даже лучше меня. Но я рассчитывала на то, что в хороший день Мали попадает один раз на каждые три. Сейчас она попадает больше, чем промахивается.
— Мали, клянусь Богом, — прорычала я. — Как мой партнер ты вполне неплоха, но как партнер Кэма, ты начинаешь понимать, как играть?
Мали пожимает плечами, когда Кэм вызывает у меня желание стереть ухмылку с его лица.
— Я увидел ошибки, которые она совершала, и исправил их, — объясняет мой брат. — Ты должен работать с теми картами, которые тебе сдали.
Я пристально смотрю на них двоих. Я тут подумала, что Мали взяла Кэма в напарники, чтобы я могла заполучить Хейса, но она, должно быть, действительно имела это в виду, когда сказала, что не хочет проиграть на своей собственной вечеринке.
Но это наша вечеринка, и одна из нас проиграет.
— Расслабься, — говорит мне Хейс. — Это просто игра.
Я тяжело вздыхаю. — Это не так. Если мы проиграем против них, Кэм всегда будет настаивать, что он лучший. Что я проиграла с Мали в качестве моего партнера, а он нет. И не только я. Но и ты не услышишь конца этому.
Хейс делает свой выстрел и делает это с легкостью. — Ты кое-что забываешь.
— Что? — спросила я.
— Я знаю его слабые места.
Он отходит к краю стола и кивает мне, чтобы я сделала то же самое. Кэм бросает на Хейса недобрый взгляд, прежде чем направить шарик. Как только шар покидает его пальцы, у меня отпадает челюсть. Мы смотрим, как он перелетает через стол и приземляется в траве.
Он промахнулся.
— Гребаный мудак, — рычит Кэм.
Но Хейс никогда не казался мне более сексуальным, чем сейчас.
Мы с Мали проводили Монти до его машины — черненого Range Rover с аудиосистемой, от которой лопаются барабанные перепонки. Он хотел остаться подольше, но у него запланирован завтрак с мамой. Честно говоря, я удивилась, что он вообще приехал. Я думала, что он еще будет отдыхать в Барселоне, но он прилетел на день раньше и приехал сюда прямо из аэропорта
— Мне было очень весело сегодня вечером, — говорит он нам. — И теперь, когда я вернулся, мы можем чаще тусоваться.
— Ты хочешь сказать, что ты не летаешь на самолете по всему миру все лето? — подразнивает его Мали.
Он посмеивается и качает головой. — Не-а. Я буду рядом.
Сначала он обнимает Мали, прощается с ней, а затем поворачивается ко мне. Я подхожу ближе, и его руки крепко обнимают меня.
— С Днем рождения, Лейкин, — мягко говорит он. — Я рад, что смог отпраздновать его с тобой.