Тацу тоже встал и в ответ вручил ему карточку.
— Обязательно.
— Благодарю вас, — сказал Канезаки.
Тацу низко поклонился и ответил:
— Kochira koso. Вам также.
Я подождал минутку, пока Канезаки не исчез, потом сказал:
— Пошли.
Тацу понял. Однажды, еще подростком, я вышел победителем в драке. Парень, которого я избил, ушел, а я остался наслаждаться ощущением своего героизма. Беда наступила, когда через полчаса этот парень вернулся, на сей раз с парой друзей. Втроем они выбили из меня всю дурь. Урок того стоил. Тогда я и выучил, что когда встреча окончена, уходи, если не хочешь, чтобы кто-то вернулся к тебе.
Мы пошли в сторону Инокасира-дори, мимо спокойной темноты парка Йоёги по правую сторону.
— Как прошло сегодня? — спросил я, пока мы шли. — С женой твоего человека… его вдовой.
Прошло несколько секунд, прежде чем Тацу ответил.
— Фудзимори-сан, — сказал он, и я не был уверен, говорит ли он о своем погибшем товарище или его жене. — Мне посчастливилось провести всего три таких беседы за все время моей работы в Кэисацутё.
Мы продолжали идти молча. Потом я спросил:
— Удалось найти какой-нибудь след Мураками?
— Нет. — Тацу покачал головой.
— Человек, которого вы допрашивали?
— Пока ничего.
— Почему тебе понадобилось встречаться со мной сегодня?
— Я хотел, чтобы все мои силы были в сборе на случай, если появится горячая информация о Мураками.
— Теперь это личное дело? — спросил я.
— Теперь личное.
Некоторое время мы шли в тишине.
— Кое-что скажу тебе, — заговорил я. — Всякий раз, когда я начинаю пресыщаться, ЦРУ всегда делает что-нибудь действительно удивительное, например, нанимает фотографа, чтобы тот снимал своих же оперативников на случай, если их потребуется провалить. Освежает.
— Нет никакого фотографа, — сказал Тацу.
Я застыл как вкопанный.
— Что?
— Я придумал его, — пояснил Тацу.
Мигая, я замотал головой:
— Гретца не существует?
— Гретц существует на случай, если Канезаки захочет проверить. Мелкий наркодилер, которого я однажды поймал и отпустил. У меня было чувство, что он когда-нибудь может понадобиться.
Я не знал, что и говорить.
— Расскажи мне, Тацу, что я пропустил.
— На самом деле не так много. Я просто предложил Канезаки дополнительное доказательство, что его страхи не простая паранойя, при этом позиционируя себя в качестве его друга.
— Зачем?
— Мне нужно, чтобы он был искренне убежден, что его на самом деле подставляют. У нас еще недостаточно информации, чтобы реально знать, какие действия следует предпринимать. Я хочу, чтобы, встречаясь со мной, он чувствовал себя комфортно.
— А его на самом деле подставляют, как ты считаешь?
— Кто знает? Запрос Биддла насчет расписок выглядит подозрительно, равно как и исчезнувшая радиограмма, но я не берусь притворяться, что понимаю все бюрократические процедуры ЦРУ.
— А с чего Биддлу проявлять такой чрезмерный интерес к встречам Канезаки?
— Не знаю. Но явно не для того, чтобы фотографировать их. Мои люди не обнаружили ничего неожиданного на месте предстоящей встречи. И естественно, никого с фотокамерой.
Тацу удивительно откровенен со мной в смысле своей двуличности. Возможно, таким образом хочет показать, насколько он доверяет мне. Внутренняя группа и внешняя группа. Мы и они.
Мы снова пошли.
— Тогда будем считать везением, что со своими подозрениями парень пришел ко мне, — сказал я.
— А ты ко мне. Спасибо тебе за это.
Я покачал головой:
— Что тебе известно о «Сумерках»? Политики, под которых готовилась программа, — ты работаешь с кем-нибудь из них? Может быть, с теми, кого диск не затрагивал?
— С некоторыми.
— Что же случилось? Из диска ты узнал, что они не входят в сеть Ямаото. Что потом?
— Я предупредил их. Просто поделился информацией о методах Ямаото, рассказал, за кем из них приставлен его осведомитель; после этого они превратились в значительно более мудрые и трудные цели.
— И ты знал, что они получают деньги от ЦРУ?
— Знал о некоторых, но не обязательно обо всех. В моем положении я могу содействовать защите только тех, кто подвергается вымогательствам со стороны Ямаото. Канезаки прав, говоря, что в основанной на деньгах политической системе Японии честным политикам тоже нужны наличные, чтобы противостоять кандидатам, финансируемым Ямаото. А этого я предоставить не могу.
С минуту мы шли молча. Потом он сказал: