Андрей целовал его скулы, уши и шею, слегка царапая щетиной кожу. Одновременно с этим пытался расстегнуть пуговицы на рубашке Захара, но пальцы плохо слушались его. Они всё ещё стояли, когда Андрей, наконец, снял рубашку, скользя ладонями по плечам и рукам Захара. Тот с готовностью подставлялся под неистовые горячие поцелуи, а затем увлёк за собой парня на диван.
Сейчас Андрей нависал над ним, тяжело дыша и смотря потемневшим затуманившимся взглядом.
— Как далеко мы собираемся зайти? — спросил он, с трудом проговаривая слова.
В ответ Захар, не отрывая взгляда от лица Андрея, облизал свою ладонь, а затем рука ловко пробралась под ткань боксёров и обернулась вокруг твёрдого члена. Прерывистый, судорожный вздох донёсся до его ушей, и это был самый приятный звук для Захара. Андрей стиснул челюсти, очерчивая на лице красивые скулы, а когда Захар начал водить по всей длине члена, его рот распахнулся, издавая тихий стон. Этот азарт проснулся в нём совершенно внезапно, ещё никогда он так сильно не желал сделать необыкновенно приятно кому-то. Потому что видеть и слышать, как этот парень стонет от его прикосновений самое сногсшибательное ощущение. Он не давал Андрею возможности опомниться и вызывал своими движениями всё новые и новые стоны.
Они переместились так, что теперь оба лежали на боку. Захар уже терял голову от этого безумного скольжения их горячих тел, трения членов друг о друга, влажности между их животами и бёдрами от выделяющейся смазки. Он никогда не испытывал ничего подобного, это не было похоже на то, что было в ночных клубах за дверями туалетных кабинок. Вообще ничего общего. Словно там это было взаимовыгодное сотрудничество, а здесь… сейчас… с ним… всё по-другому. Столько эмоций! Столько ощущений! Потому что эта близость их тел, она придавала какое-то особое значение, словно они доверяли себя друг другу, не опасаясь ничего.
Он льнул к нему всем телом, вновь отстраняясь и снова прижимаясь. Захар покусывал кожу на его шее, водил губами по соскам и груди, чувствуя жёсткие волоски, не забывая сжимать в ладони пульсирующий член и не давал Андрею шанса отвлечься. Когда тот с силой начал толкаться в сжимавшую его ладонь, что-то шепча, Захар понял, что это безжалостное и бескомпромиссное наступление дало свои плоды. После нескольких громких всхлипов Андрей замер, мелко задрожав, и излился на живот Захара, но парень продолжал водить по члену рукой, пока последние подёргивания не затихли, попутно целуя его лицо и прикусывая распухшие от поцелуев губы.
Захар продолжал покрывать лёгкими поцелуями его лицо, когда Андрей окончательно затих и слабо пошевелился, затем распахнул свои пронзительные серые глаза и надломленным скрипучим голосом прохрипел:
— Ты потрясающий, Захар.
Захар выдохнул:
— Ты тоже.
Он продолжал льнуть к нему, его член был такой твёрдый, и так жаждал прикосновений, что казалось сейчас это напряжение, что скопилось в нём, взорвёт его. Андрей молча отстранился, и Захар издал какой-то протестующий звук. А в следующее мгновение, ощутив горячие губы на своём члене, громко охнул, бессильно распластавшись на спине по дивану и запрокидывая голову назад. Это безумство, спонтанное и внезапно возникшее между ними, сводило с ума, сносило крышу, позволяло испытывать ни с чем несравнимое удовольствие. От накативших внезапно ощущений становилось невыносимо, и Захар на полном серьёзе думал, что умирает, он попросту не справлялся с этими чувствами, их было так много. Он не сумел удержаться от громкого стона, когда одна фрикция сменяла другую, и каждая последующая приближала его всё больше к краю.
— О-о-о-х, Андре-е-ей, — простонал он, выгибаясь всем телом и зажимая ткань простыни в кулаках.
Казалось, от переизбытка ощущений он сейчас взорвётся. И он действительно взорвался. Наслаждение накрыло оглушительной волной, и он простонал нечто нечленораздельное, на миг уплывая из реальности, уже не замечая, что горячая жидкость выплеснулась на губы, щёку и затем в ладонь Андрея. Захар немного пришёл в себя, когда тот тяжело дыша, опустился рядом на диван. Никогда ещё ни с кем он не испытывал такой эйфории, такого накала и такой мощной разрядки. Этот парень особенный и Захар тоже ощущал себя особенным в его объятиях.