Андрей некоторое время безмолвно стоял, сжимая кулаки, затем нехотя перевёл взгляд на парня, стоящего рядом с Захаром и, выдохнув, отвернулся и скрылся в толпе. Захар пытался разглядеть, в какую сторону направился Андрей, но тёмная фигура незнакомца вновь загородила весь обзор.
— Может, скажешь мне своё имя? — ухмыльнулся он, обращаясь к Захару.
— Ох, отвали! — раздражённо воскликнул Захар, отталкивая парня.
Он вскочил со стула и уставился в толпу, но Андрей испарился без следа.
— Да ладно тебе! Мы хорошо проведём время, — донёсся до него голос незнакомца.
Но Захар уже не слышал его, схватив со стула свою ветровку, он направился на поиски Андрея.
Он вышел из дверей здания с бешено колотящимся сердцем, замер, когда увидел на парковке чуть поодаль высокую фигуру. Андрей стоял, прислонившись к своему мотоциклу, и выпускал изо рта клубы дыма. Захар постарался привести себя в чувство, умолял своё неуёмное сердце биться немного пореже и не так громко. Несколько минут он просто молча смотрел на то, как Андрей глубоко затягивается и выпускает дым изо рта, затем чуть прокашлявшись, на ватных ногах направился прямо к нему. Андрей, видимо, заслышав шорох листьев под ногами, обернулся, окинул Захара долгим пронзительным взглядом, затем лениво затянулся в последний раз и выбросил остатки сигареты в урну. Повернулся к Захару, засунув руки в карманы куртки.
— Тот недоумок тебя не обижал? — услышал он приглушённый голос Андрея.
— Нет, — взволнованно ответил Захар, окидывая парня взглядом.
Андрей замолчал, глядя на Захара с каким-то вызовом во взгляде, затем спросил:
— Надеюсь, я вам двоим не сильно помешал?
Впервые он слышит в голосе Андрея ядовитые нотки. Это было так несвойственно ему, что Захар сначала даже рот раскрыл от удивления, затем взяв себя в руки, холодно проговорил:
— Не сильно.
Андрей раздражённо прицокнул, шумно выдохнул, запустив руку в волосы. Затем достал из кармана пачку и, вытащив сигарету, отвернулся, прикуривая и закрывая её ладонью от ветра. Сделав несколько глубоких затяжек, он вновь повернулся к Захару и тихо проговорил:
— Прости, — он запнулся, нервно выдохнув, сделал ещё одну глубокую затяжку, нервным движением стряхнул пепел с сигареты и прошептал, — Я не должен был этого говорить.
Захар замер, боясь пошевелиться, и с жадностью прислушивался к каждому слову, каждому звуку из губ Андрея. В его голосе слышалось столько горечи, а ещё чего-то… что недоступно понимаю Захара, чего-то невысказанного. Он опустил голову и уставился на свои ботинки, нервно топтавшиеся по асфальту, усыпанному тополиными листьями. Затем пробормотал:
— Почему так долго?
— Попал в небольшую аварию, — последовал ответ. Видимо, услышав взволнованный вздох Захара, Андрей поспешил уточнить. — Всё в порядке, всего лишь пара синяков. Правда. Мой мотоцикл пострадал сильнее меня.
Захар кинул взгляд туда, куда указывала рука Андрея с зажатой между пальцев сигаретой, и увидел вмятину на блестящем чёрном крыле.
— Последствия аварии нужно оценивать по человеку, а не по мотоциклу, — сказал Захар, поднимая свой взгляд на Андрея, затем добавил, — покажи.
Андрей, зажав сигарету в зубах, расстегнул куртку и задрал свитер, оглядывая свой правый бок. Захар поражённо выдохнул, увидев огромную красную гематому, расползающуюся по коже у рёбер, кое-где она уже начала синеть.
— А вдруг рёбра задело? — взволнованно предположил Захар. — Надо в травмпункт.
— Да это сущая ерунда, правда! — воскликнул Андрей, — просто синяк.
Захар приблизился и, протянув руку, прикоснулся холодными пальцами до повреждённой кожи. Почувствовал, как Андрей слегка вздрогнул, но не отстранился. Нажал на рёбра, пытаясь определить, точно ли нет перелома. Услышав судорожный вздох Андрея, убрал руку и спросил:
— Больно?
— Больно, — донёсся до него хрипловатый голос.
— Андрей, надо в травмпункт, всё-таки! — встревоженно воскликнул Захар, дрожащими руками одёргивая свитер и стараясь не обращать внимания на то, как кожа Андрея покрылась мурашками.
— Нет, — тихо проговорил он, выпуская изо рта клубы дыма, затем одним точным броском отправил окурок в урну и, поймав руку Захара в свою тёплую ладонь, приложил её к своей груди. — Здесь больно.
Захар уставился на свою руку, прижатую к тёплой груди, и тысячи мелких иголочек пронзили его тело, он ещё раз взволнованно выдохнул и, нервно закусив губу, осмелился поднять взгляд на Андрея. Тот тихо прохрипел:
— Больно было видеть, как чьи-то чужие руки дотрагиваются до тебя.