- Если ты не рисовал, то зачем тебе баночка чернил в сумке?
Он откинул голову назад, глядя на дерево. Ворона с вершины смотрела на нас.
- Чтобы мы смогли справиться с падением возле храма? – он рассмеялся и покачал головой, чернила слетали с его волос золотистой пылью.
Я ему не поверила. Я безмолвно потянулась к сумке на его коленях, и пальцы задели изгиб его бедра под тканью брюк.
- Ои, - возмутился он, глаза озорно сверкали. – Если ты хочешь меня изнасиловать, то я бы предпочел раздеться сам.
При этой мысли я вспыхнула.
- А ты сильно ударился, - бросила я, но он, увидев мою реакцию, усмехнулся. Я порезала палец о край блузки. Я скривилась и вытащила из сумки черный блокнот. – Объясни, - сказала я, блокнот упал на землю.
Томохиро схватил его и сунул обратно в сумку.
- Если якудза и Ками нападут, ты встретишь их без оружия?
На самом деле мысль была неплохой.
- Тогда что случилось там? – я стряхнула с его плеч золотистую пыль чернил.
- Как в кошмарах, - сказал он и лег на траву. Дерево отбрасывало на его тело неровную тень. Черт. Я все еще думала о его словах, о нем обнаженном. Я помнила прикосновения к его коже в тот раз, когда мы были у него дома, и кончики пальцев покалывало.
Над приоритетами нужно поработать, Грин.
Он вздохнул.
- Я не смог пройти ромон.
- Почему? Почему ты не смог пройти врата?
Он покачал головой.
- Наверное, потому что я Ками, - сказал он. – Потому что я – зло. Храм, видимо, защищает Токугаву от тех, кто может ему навредить. От таких, как я.
Я уставилась на него.
- Ты – не зло, - тихо сказала я. – И я думаю, что у Токугавы были свои проблемы. Он ведь всех убил, когда у него открылась сила?
Томохиро фыркнул.
- Ага, но большая часть из них были его похитителями и предателями. Разве это не правосудие? То есть, тогда могли так подумать. Но я все еще не понимаю. Раньше я мог входить в храмы.
- Может, этот особый? Может, из-за похищения у него развилась паранойя?
- Или я теряю себя, - сказал Томо, сев и взглянув в сторону горы Фудзи. – Может, сейчас я скорее демон, чем человек.
В горле пересохло.
- Это не так, - но я вспомнила слова Джуна, что чернила в Томо возьмут верх. Что чернила во мне ускоряют процесс. Я покачала головой, - И я ведь прошла врата, и там двигалась нарисованная на храме собака. Потому много сил Ками тут и не требовалось, так ведь? Или почти так.
- Погоди, ты видела, как двигался инугами? – он посмотрел на меня большими глазами.
- Инугами? – этого слова я не знала.
- Демон-собака, - сказал он. – Они крупнее, чем собаки, у них острые уши и демонические глаза. У Токугавы на храме нарисованы инугами. И один двигался?
- Не совсем двигался, - отозвалась я. – Но он открыл пасть и рычал. Как тогда двигался рисунок в храме Итсукушима.
Томохиро закрыл лицо руками.
- Зря мы туда пошли. Я не должен был приводить тебя в тот храм.
- Все хорошо, - сказала я, садясь на колени, чтобы быть ближе к нему. – Ты в порядке, это важнее.
- Все хуже, чем я думал. Одно дело – заставлять рисунки двигаться, но инугами…
- Как я уже сказала, - я попыталась еще раз. – Это, наверное, особая сигнализация Токугавы, - я положила ладонь на плечо Томо.
Он сбросил ее, и я, удивившись, убрала руку.
- Ага, - процедил он, - и почему же она сработала? Из-за меня, Кэти. Инугами боится меня. Все это неправильно. Как я и думал, тебе нельзя оставаться в Японии, - он вскочил на ноги и устремился к автобусной остановке.
Я шла за ним, но мне было не по себе.
- Да в чем проблема? К чему тогда было раньше говорить, что мы все решим вместе? Что нам никто другой не нужен?
Он замер, сжав руку в кулак. Он смотрел на землю, медные пряди развевались на ветру.
- Я ошибся, - сказал он. – Ты знала, что это инугами напал на Коджи? Ты видела меня там. Я потерял контроль.
- Но вместе мы справимся, - возразила я. – Я хочу помочь.
Томо медленно обернулся, его глаза блестели от слез, что он сдерживал.
- Мы справимся с этим, - сказала я.
Он прижал меня к себе и крепко обнял.
Мы почти не говорили в автобусе. Все было запутано.
* * *
Я сидела за столом и чертила ручкой кандзи. Никто не обедал в школьной библиотеке, ведь на улице была хорошая погода. Большинство вышли во дворе или на крышу. Но у них и не было проблем с чтением и письмом на японском.
Еще линия, другая. Я отклонилась, разглядывая свою работу.
- Еще всего-то тысяча четыреста кандзи, - простонала я, переворачивая страницу учебника. Сложно было не только учить сами символы. Все они могли по-разному читаться в зависимости от того, с каким кандзи сочетались, как повелось исторически или по другим причинам, что я уже додумывала сама.
Я не могла перевестись в международную школу. Моя жизнь здесь, в Сунтабе. Если Томохиро перестал рисовать, то мы, может, сможем даже насладиться обычной школьной жизнью без взрывающихся ручек.
Я улыбнулась. Когда это жизнь в японской школе стала нормальной? Но я хотела, чтобы так и было. У меня были Юки и Танака, и миллион кандзи, которые нужно выучить. И эта проблема была не единственной. Я была готова бороться с Ками. Я надеялась, что Джун – Такахаши, как я исправила себя, - что-нибудь подскажет после школы.
Дверь библиотеки скрипнула, и я подняла голову.
- Вот ты где, - сказала Юки, повернулась и помахала в коридор. Танака появился за ней, у обоих были фурошики, в которые были обернуты коробочки с бенто. Они опустили их на стол и придвинули два стула, чтобы сесть рядом со мной. – Почему же ты не на крыше?
- Ох, - сказала я, уткнувшись лбом в стол. – Потому что меня вот-вот выгонят из Сунтабы?
- Дополнительные уроки кандзи? – понял Танака.
Я пробормотала в бумагу:
- Может, лучше поделитесь мудростью?
- Дай-ка посмотреть, - Юки подвинула к себе книгу.
- Эй, - сказал Танака, указывая на символ, что я только недавно нарисовала. – Я учил этот в третьем классе.
- Тан-кун, ты не помогаешь, - сказала я.
Юки улыбнулась.
- Ты справишься, Кэти.
- Их слишком много, - сказала я. Палочками я потянулась через блокнот к коробочке и поймала сладкий омлет, что приготовила Диана.
Танака покачал головой, развязывая синюю фурошики. Он поднял крышку бенто и сунул бутерброд с клубничным кремом в рот.
- У тебя получится, - сказал он с набитым ртом. – Файто, нэ?
- Точно, - отозвалась Юки. – Борись, Кэти. Мы не позволим отправить тебя в другую школу. Я посмотрю на эту страницу, и мы устроим тебе опрос.
Я благодарно на них посмотрела – у Танаки был полный рот крема, а очки съезжали с носа, ногти Юки мерцали розовыми звездочками, пока она читала мой учебник.
Я не могла их бросить. Я привыкла к этому месту.
- Спасибо, - сказала я. – Большое спасибо.
Юки улыбнулась.
- Атаримаэ джан, - пропела она. – Конечно, мы поможем. Мы же лучшие друзья, - она подняла перед собой руку и сжала ее в кулак. – Ладно, Тан-кун, вот наша новая цель. Каждый день мы будем помогать Кэти с чтением кандзи, пока она не станет лучше тебя.
Такая дружба на всю жизнь. Словно Юки, Танака и моя жизнь в Японии всегда меня ждали, словно я изначально должна быть здесь. Даже если Томохиро жалел, что я вернулась, я не жалела.
Мне нравилась жизнь здесь. И я готова защитить ее от чернил.
* * *
Мы с Юки остались после уроков вытирать доски. Я опустила тряпку в ведро, выжала воду, и капли стекали по запястьям, пока я вытирала.
- Юки, - сказала я. Мы остались вдвоем и могли поговорить наедине.
- Хмм? – она мыла с другой стороны доски, мы постепенно продвигались к середине.
- Девушки в Японии обычно готовят парням? – я чувствовала себя глупо, но не могла выбросить из головы слова Шиори. Может, отношения с парнем другой культуры всегда так проблематичны.