Томо вскрикнул, я резко обернулась.
- Ты в порядке?
- Кэти, - сказал он, протягивая руку. Я поспешила к нему и обхватила его ладонь, опуская на траву.
- Что такое? – спросила я. Свет мерцал на его лице, отбрасывая тень. Капли пота стекали по его лбу, глаза были странными.
- Голоса, - выдохнул он. Я склонила голову, а он дрожал. Я слышала ветер, он гудел из-за шипения. – Я не могу.
Я сжала его ладонь.
- Ты можешь, Томо. Это всего лишь чернила. Ты управляешь собой, - он смотрел мне в глаза и тяжело дышал. Светлячки окружали нас, словно торнадо, быстро кружась. – Их нужно зачеркнуть?
Он покачал головой.
- Просто… не уходи, - я кивнула. Он смотрел мне в глаза и искал силы. – Меня словно пытается сбить течением, - выдохнул он. – Это… сначала приятно, но… теперь слишком сильно.
- Ты сильный, - сказала я. – И я рядом.
Он крепко сжал мои ладони, шло время. Я пыталась не думать о том, что ему было приятным. Мне нравились его рисунки, но меня пугало, что ему понравится терять контроль. Он явно не это имел в виду. Его хватка ослабла, он уже не дрожал. Светлячки замедлились и снова разлетелись над поляной.
- Лучше?
Он кивнул.
- Ятта, - сказала я, он рассмеялся.
- Рано еще праздновать, - сказал он.
- Как ты себя чувствуешь?
- Лучше… и хочу что-то еще нарисовать, - он отпустил мои руки и взял ручку.
- Точно?
- Так должно быть, - ручка запорхала над бумагой. А если… это не его идея, а мысль Ками?
Что-то загорелось в пруду.
- Что ты рисуешь?
- Посмотри, - я слышала по его уставшему голосу, что он улыбается.
Я медленно и с опаской шагнула вперед. А если на меня что-то прыгнет из воды? Но свечение в воде было не больше моей ладони, лишь немного шире. Силуэт кружился в воде.
Это был бумажный карп кои, его глаза были черными, чернила поблескивали на его плавниках. Он неестественно мерцал, шевеля плавниками, скользя в темной воде. Его черные и серебряные чешуйки мерцали в сиянии светлячков. Рядом с ним появился еще один силуэт, словно шар света, и теперь в пруду кружили два кои. Потом появился третий, вскоре весь пруд сиял, рыбы рисовали светящиеся узоры в воде.
Я едва слышала Томохиро, когда он появился рядом со мной. Я чувствовала шеей его дыхание, он обнял меня, глядя через мое плечо на кои.
- Доу? – тихо спросил Томохиро, шепча мне на ухо. – Что думаешь?
Я повернулась в его объятиях лицом к нему, утонув в его взгляде. Светлячки были и в его волосах, отбрасывая на его лицо и свет, и тень. Он был похож и на принца, и на демона. Свет и тень плясали, словно от сияния свечи, я не знала, какой из обликов ему ближе.
Но я знала, что хотела, чтобы он принадлежал мне.
Я приподнялась на носочках, прижавшись губами к его губам. Он обхватил меня крепче, прижимая к себе и целуя в ответ. Голова кружилась. И каждое его прикосновение вспыхивало на коже.
Светлячки опускались ему на руки, ноги, пояс его джинсов. Они мерцали. Они путались в моих волосах. Я чувствовала, как они щекочут кожу бумажными крылышками.
Мы с Томо были укутаны звездами, окружены тысячами сверкающих крыльев.
Меня напугал громкий всплеск. Мы застыли, цепляясь друг за друга и оборачиваясь.
Призрачно-белый кои плыл на поверхности воды, словно его выбросило на сушу, он в отчаянии бил хвостом. Рыбы суетились, еще больше появлялось на поверхности. В воде расплывалась алая кровь, темная в свете луны.
Я прижала ладонь ко рту.
- Они убивают друг друга.
Томохиро поспешил к блокноту, схватил ручку и перевернул страницу. Он зачеркивал рыб, пересекал линиями их шеи и плавники. И рыбы по одной всплывали брюхом вверх, пока пруд не стал могилой тускло мерцающих кои.
Они таяли, становясь черными спиралями в воде, растворяясь в ней. Часть чернил уносил ветер, они становились золотистой пылью и мерцали среди серебряных светлячков.
- Кусэ-йо, - выругался едва слышно Томо. – Почему всегда что-то идет не так? – и тут меня что-то укусило.
- Ай, - сказала я, хлопнув по шее. Пальцами я задела крылья светлячка, он упал на траву и угасал.
Еще укус.
- Ой! – Томохиро еще не смотрел. – Что такое? – выпалила я, и он поднял голову.
- Доушита? – спросил он. – В чем дело?
И тут я поняла, что снова помешал языковой барьер. Ай и ой на японском звучали иначе, он даже не понял, что я сказала.
- Итаи! – сказала я, отбрасывая светлячка с ноги. Томо посмотрел на меня с ужасом. Светлячки снова собирались, становясь серебряным облаком. Они гудели в унисон. И облако помчалось на меня, я закричала и упала на землю.
- Кэти! – он занес ручку над страницей.
Послышался взрыв, сотни светлячков разбились в один миг.
Они падали, словно звездочки, словно замедленный фейерверк.
Меня охватила печаль. Я вытянула руку, пытаясь поймать падающие тела. Они были невесомыми. Словно их и не было.
Мне стало плохо, пока я смотрела, как их свет угасает. Все пошло не так.
Мир кружился, я слышала крики Томохиро. Перед глазами что-то кружилось, словно я спала.
Я падала, ветви темного дерева появились надо мной.
Томохиро поймал меня, его руки обхватили мои плечи, осторожно опуская меня на траву под деревом.
- Кэти, - сказал он, его голос слышался эхом. Звезды перед глазами угасали и падали.
- Острые звезды, - услышала я свой голос. Болели порезы на запястьях. Томохиро выругался и снял рубашку, встряхнув головой, укрыв им мои голые руки. Он пропал, а я смотрела на падающих светлячков. Над ними темные тучи медленно двигались к горе Фудзи. Погасли последние огоньки, поляна погрузилась во тьму. Я медленно дышала, со мной было что-то не так. Я касалась пальцами травы, пытаясь прийти в себя.
- Кэти, - сказал Томохиро, его теплые руки убрали волосы с моего лица. – Ты в порядке?
- Не знаю. Мне не по себе.
Он вытащил банку с чаем с молоком и с треском открыл ее. Он приподнял мою голову. Сладкий холодный напиток полился мне в рот.
Он отбросил банку в сторону и склонился надо мной, перетаскивая меня к себе на колени. Его теплый живот оказался рядом с моей щекой, я видела мышцы, натренированные кендо. Лунный свет очерчивал множество шрамов на его правой руке. Я скользила по ним кончиками пальцев, и некоторые шрамы были гладкими, а некоторые – недавно зажившими.
Моя ладонь коснулась его плеча, и мы увидели, что по моему запястью стекает кровь.
И потрясение помогло мне взять себя в руки.
- Что случилось? – спросила я, моргая. Я села, но голова закружилась, и я прижалась к Томохиро.
- Светлячки покусали тебя, - сказал он. – Прости, Кэти. Чэ, опять я все испортил.
- У меня течет кровь, - выдохнула я, но Томо уже искал в кармане платок. Бедный слоненок, что промок из-за чернил на фестивале, теперь был пропитан моей кровью, Томо осторожно вытирал мои запястья.
- Не понимаю, - сказал он. – Укусы не глубже, чем порезы от бумаги. Больно, но не серьезно. Может, у тебя аллергия…
Он замер, его глаза расширились.
- Что такое?
- Ничего, - сказал он, снова вытирая мою руку.
Я забрала у него платок.
- Кэти, - он попытался вернуть его.
Я застыла.
Я истекала чернилами.
Сердце колотилось. Что происходит? Я отбросила платок подальше.
- Я истекаю чернилами, Томо. Почему? – я смотрела на укусы на руках, из каждого вытекали тонкие струйки чернил.
- Кэти, все в порядке, не бойся. Такое уже происходило?
- Конечно, нет, - мой голос дрожал. Слезы застилали глаза. – Что со мной творится?
- Ладно, - сказал он. – Сначала остановим кровотечение, а потом подумаем, хорошо?
Я дрожала. Чернила были не раз на руках Томо, но он никогда ими не истекал. Почему же я истекаю чернилами? Почему сейчас?