Я не должна была оставаться с Японии. Какая ошибка.
Я пробежала прилавок с такояки, ряды с попкорном, завернула на темную улицу, где звонили в колокольчики из храма, там горели фонарики. Я шла к мосту над рекой Абэ. Было поздно, наверное, скоро будут фейерверки. Если бы я нашла Юки и Танаку, то, может, забыла бы все, что только что случилось.
- Кэти!
Я шла дальше, но слышала в тишине его шаги, он бежал за мной. Его теплые пальцы вдруг обхватили мое запястье.
– Маттэ! – сказал он. Стой, такое сказала ему в гэнкане его бывшая девушка Мию, когда я впервые его увидела.
Я замерла, глядя на отблески фонариков парада, идущего мимо. Он не сжимал мое запястье крепко, я могла вырваться, если бы захотела.
- Почему? – выдохнул он. – Почему ты здесь? В Японии?
- Я тебе звонила, - сказала я, но голос дрожал. Я хотела быть сильнее, но две недели беспокойства за него окончились тем, что он стоял здесь невредимый, и у меня сдали нервы.– Твой кейтай был отключен две недели! Я пыталась дозвониться домой, но попадала только на автоответчик. Я отправила сообщение. Даже не одно. Я уже собиралась проведать Ишикаву, чтобы спросить у него, где ты, но не хотела втягивать его… если ты все же попал в беду. Я думала, что до тебя добрались якудза, Ками или кто-то еще! – я не рассказала, что подъезжала на велосипеде к его дому, но не смогла нажать на кнопку звонка, зато увидела, как подъезжает его отец. Если бы Томо пропал, он бы знал об этом, верно? Может, об этом даже говорили бы в новостях.
- Я не знал, что ты здесь, - сказал он. Рука пробежала по волосам, напульсник цеплялся за пряди, что падали обратно на глаза. – Чэ! Ты беспокоилась, что со мной то-то случилось, а я ловил рыбок на фестивале. Если бы я знал…
- Я пыталась!
- Я получал странные звонки от якудза. Угрозы, чтобы я молчал о случившемся с Сато. Я едва успел удалить одно из них, пока его не услышал Тоусан. Отец тут же обратился бы в полицию, потому пришлось отключить кейтай.
- Может, все же стоило обратиться в полицию, - сказала я. Впрочем, мои догадки отчасти были верны. Веселье скрывало за собой тьму. Ничто не было нормальным.
- Ты же знаешь, что я не могу, - сказал он, глядя на меня. – Они перестали мне звонить, но активизировались Ками. Я хотел тебе позвонить и убедиться, что ты добралась до Канады, но… боялся, что они как-то отследят звонок. А теперь ты оказалась здесь.
- Я решила остаться, - сказала я. – Я не смогла заставить себя подняться на самолет.
Глаза Томо потемнели. Он застыл на миг и запустил пальцы в волосы.
- Ксо! А если с тобой что-нибудь случится?
Я глубоко вдохнула.
- Это не твой выбор, – сказала я как можно мягче. – Я должна остаться. Я влияю на чернила, помнишь? Может, так у нас получится взять ситуацию под контроль. Может, я исправлю ситуацию, а не сделаю все хуже.
- И что ты будешь делать, если снова нападут якудза? Или Ками?
- Я об этом еще подумаю, ладно? Но здесь есть люди, что важны для меня, Томо. Диана, Юки… и ты. И как я могу быть в безопасности там, если здесь что-то пойдет не так? Как я смогу жить нормально, зная, что здесь на тебя охотятся якудза и Ками? Таков мой выбор.
- А если твой выбор эгоистичен? – спросил он.
Мои глаза расширились, это был удар ниже пояса.
- Ты называешь меня эгоисткой за желание остаться в Японии?
Он не отвечал, глядя на парад с фонариками, пересекавший улицу. Играла грустная флейта, шум толпы порой заглушал ее.
- Не тебя, - тихо сказал он. – Себя. За то, что все-таки решил быть с тобой. А есть ли выбор у меня? Я Ками. Все мои действия вредят окружающим. У меня нет выбора.
Не так я все это представляла.
- Это не так, - сказала я дрожащим голосом. Я не собиралась плакать перед ним, но глаза застилали слезы. Я держалась изо всех сил. – Файто, помнишь? Борись. Ты не должен проходить через это в одиночку, Томо.
Он услышал дрожь в моем голосе. Он медленно поднялся на ноги, в его глазах появлялось тепло, а все остальное таяло.
- Кэти-чан, - прошептал он. Я стояла, скрестив руки на груди и закусив губу, чтобы удержать слезы.
Его руки обвились вокруг меня, я уткнулась лицом в его теплое плечо. Сердце быстро билось под моей щекой, а дыхание его прерывалось, словно вокруг нас бушевала буря.
- Хонтоу ка? – сказал он. – Ты правда здесь?
- Я здесь, - прошептала я.
Он отстранился, приподнял мою голову и нежно поцеловал, словно боялся, что я вот-вот исчезну.
Словно я была призраком, сном. Я прикрыла глаза и на миг расслабилась. Его тепло, касания, запах его шампуня. Все было таким же, как я запомнила.
- Томо-кун! – прокричала Шиори, и наш миг закончился. Мы отстранились, когда она подошла к нам, ее золотая рыбка кружила в раскачивающемся мешочке. Мне не понравилось, что она называет его Томо-кун, ведь он даже Мию не позволял называть себя так. Он держал ее на расстоянии и позволял звать его лишь по фамилии. Была ли Шиори лишь другом?
Глупо так думать, да?
- Шиори, - сказал Томохиро. – Кэти остается в Японии.
Она замедлила шаги, сжав губы. Но тут же скрыла это выражение лица, стоило мне его заметить.
- Ты не возвращаешься? – она улыбнулась. – Я так рада! Я-то огорчилась, что мы так и не встретились после того разговора по телефону, - она сжала мою руку, и я поняла, что она говорит правду. Она не понимала, как все неудобно получилось.
- По телефону? – спросил Томохиро.
- В тот раз, когда ты вел себя, как идиот, - рассмеялась она. Шиори уткнула палец ему в грудь. Мне это не нравилось, но я подавила это чувства. Не надо так себя вести.
- Ои, - выдавил он, нахмурившись.
Шиори улыбнулась.
- Кэти, ты не голодна? Мы хотели перекусить якитори, пока не начался фейерверк.
- Ох, я…
- Жареная курица, - объяснила она на английском. – Это жареная курица, - словно это меня смутило.
- Шиори, - сказал Томохиро. Его серьезность заставила меня поежиться.
- Что, Томо-кун?
- Она знает, что такое якитори. А я только что понял, что моя девушка осталась в Шизуоке. Навсегда. Как думаешь, мы можем… немного уединиться? – его слова поразили меня. Разве можно так спрашивать?
- О… о, конечно. Я пока что-нибудь поем, мы встретимся позже, ладно?
- Точно? – спросил Томо. – Я только… - Шиори попыталась улыбнуться и кивнуть, но я видела боль на ее лице.
- Шиори, - сказала я, протянув руку. – Все хорошо. Ты можешь остаться с нами.
Она покачала головой и руками.
- Нет, нет, все в порядке! – сказала она. Но голос был нарочито веселым. – Мне нужно перекусить. Малыш постоянно голоден, - она провела кончиками пальцев по животу и слишком широко улыбнулась. Она развернулась и ушла.
В Японии приходилось читать между строк, и тут дело было сложнее, чем с Юки и Танакой. Они не говорили прямо. Я не знала, что на душе у Шиори, но уж точно не веселье.
Томо обхватил руками мои плечи, подойдя сзади, но я вырвалась.
- Это было очень грубо, Томо.
- Знаю, - сказал он. – Знаю. Я перегнул палку. Но я разберусь с этим позже. Но я хочу сейчас быть только с тобой. Мне нужно быть с тобой, - он склонился поцеловать меня, но уже не так осторожно, а жадно. Мое сердце колотилось, по телу разливался жар. Он отстранился, глаза сверкали. – Ты прекрасна в юката.
Мои щеки вспыхнули.
- Это Юки.
- Я не хотел приходить сюда с Шиори. Она пришла ко мне домой в тот миг, когда мой отец вернулся из Киото. Он приказал пойти с ней.
- Будто сам ты бы ее с собой не взял, - он ведь был ее другом. Но я была рада, что он объяснил. Наши отношения были прежними, Шиори меня не заменила. – И ты не выглядел скучающим, ловя рыбку, - пошутила я.
Он усмехнулся, миг счастья на его лице был таким редким, что я тут же захотела всегда вызывать у него такую улыбку.
- На фестивалях взрослых нет.
- Значит, ты ребенок.
- Ои, - возмутился он, но его глаза сверкали. - Идем, - сказал он, взяв меня за руку. – Скоро фейерверк, я знаю отличное место, - он протянул меня вперед несколько шагов, и я все же сдвинулась с места. Мы побежали по улочкам. Томо смеялся, когда мы чуть не врезались в пилигримов с фонариками, идущих в храм. Было приятно бежать просто так, не боясь за свои жизни. Я надеялась, что якудза все же прекратили попытки забрать себе Томо. Может, все все-таки наладилось.