Все остальные пары танцевали точно в такой же манере, и Шавасс прошептал девушке в ухо:
— И как долго продолжится эта пытка?
Она улыбнулась, и в ее глазах заплясали огоньки.
— Думаю, пяти минут будет достаточно. Имеются возражения?
Он покачал головой.
— Ни малейших, если вам это нравится. Я тоже постараюсь расслабиться и получать удовольствие от танца.
Улыбка погасла, Анна вопросительно посмотрела Полу в лицо, но тут же опустила глаза. Его рука крепче обхватила ее тоненькую талию.
Шавасс позабыл обо всем на свете и отдался ощущению ритма и близости с прелестной, восхитительной девушкой. Аромат ее духов наполнял его ноздри и сладко саднило внизу живота. Конечно, он уже черт знает сколько не касался женщины. Но дело было не только в этом. Разумеется, эта Анна Хартманн привлекала его физически, но при этом создавалось ощущение, что здесь было еще нечто, не поддающееся пока определению.
Так они танцевали, наверное, минут пятнадцать, и наконец девушка тихонько отпихнула Шавасса.
— Сейчас самое время уйти, — сказала она, и Пол не разобрал, была в ее голосе грусть или досада.
Они вернулись к столику, Анна взяла свою сумочку и сказала:
— Как я уже предупреждала, придется вам купить мое время, иначе нас не выпустят. Думаю, тридцать марок все уладят.
Пол открыл бумажник и отсчитал деньги.
— Вам частенько приходилось уходить подобным образом? — спросил он с усмешкой.
Она улыбнулась в ответ, и лицо ее вспыхнуло, как у маленькой девочки.
— Нет, это со мной впервые.
Она быстро проскользнула мимо столиков и исчезла в проеме маленькой двери в самом конце зала. Шавасс подозвал официанта, заплатил по счету и после этого получил свой плащ и шляпу.
Он встал на проезжую часть возле самого клуба и вскоре к нему подошла Анна. На ней была меховая накидка, а горло охватывал прелестный шелковый шарф, повязанный с нарочитой небрежностью.
— Далеко нам? — спросил Шавасс, когда Анна взяла его под руку и они двинулись по улице.
— У меня здесь машина, — ответила она. — Сейчас, когда улицы так пустынны, у нас уйдет на поездку минут десять.
Машина оказалась припаркованной за углом: это был небольшой, потрепанный «фольксваген», в котором уже через минуту они мчались по пустым, залитым дождем улицам. Как оказалось, Анна была отличным, опытным водителем, и Шавасс, вжавшись в мягкое сидение, позволил себе расслабиться.
Он был поражен и озадачен ее поведением, ее непонятной жизнью. Во-первых, Анна была чересчур молода для работы в подпольной организации, во-вторых, в ней не было ни капли той безжалостности, которая необходима для достижения положительных результатов. Она казалась интеллигентной, милой и отзывчивой девушкой, и Пол с внезапной горечью подумал: какого черта такая, как она, оказалась замешана в подобном паскудстве.
Машина остановилась на узенькой улочке прямо перед старинным, сложенным из коричневого кирпича домом. Квартира Анны находилась на втором этаже, и пока они поднимались, девушка, извиняясь, сказала:
— Боюсь, что у меня не слишком шикарно. Зато здесь очень тихо и спокойно.
Она открыла дверь и когда вспыхнул свет, Пол обнаружил, что находится в просторной и со вкусом обставленной комнате.
— Я переоденусь. Терпеть не могу это клубное тряпье, — пробормотала девушка. — Прошу простить, я на минутку.
Шавасс закурил и принялся с любопытством осматривать комнату. На столе обнаружилось несколько учебников иврита и тетрадь с пометками. Он как раз просматривал ее, когда Анна появилась в гостиной.
На ней был вышитый халат-кимоно из тяжелого японского шелка, а волосы она убрала назад, перехватив лентой. Сейчас Анне нельзя было бы дать больше шестнадцати.
— Вижу, обнаружили мое домашнее задание. Марк упоминал, что вы специалист по языкам. Может быть, вы и на иврите можете изъясняться?
— Совсем чуть-чуть, что, как известно, не считается, — засмеялся Пол.
Продолжая разговор, Анна направилась в кухню, и Шавасс пошел за ней следом.
— Говорю я неплохо, а вот в чтении необходимо еще практиковаться, — сказала она.
Шавасс прислонился к косяку и стал наблюдать, как Анна варит кофе.
— Скажите мне, — попросил он, — каким образом такая девушка, как вы, могла затесаться в эти паскудные игры?
Ее мимолетная улыбка блеснула, когда она повернулась к нему, но тут же девушка снова принялась хлопотать у плиты.