Глава 1
Она, громко выругавшись, вышла из квартиры, захлопнув дверь так, чтобы он четко расслышал, что она ушла и не в добром расположении духа.
— Сукин сын…Наглый, ленивый червяк! Как можно быть такой свиньей?!
Повернувшись обратно к двери, она набрала побольше воздуха и проорала со всей силы, что позволяли ей легкие:
— Да пошел ты, тварь!
В Катиной голове снова и снова прокручивались события последних суток. Вчера она закрыла финальную сессию 2 курса, родители подкинули денег в честь успешной сдачи. К тому же пару дней назад она получила аванс, подрабатывая вечерами в колл-центре интернет магазина. План спонтанный, банальный, она и сама осознавала насколько, однако, у нее никогда не было такого, чтоб романтично и красиво, как в фильмах, ужин при свечах, кровать в лепестках роз.
Весь субботний полдень она сновала как белка по магазинам, просаживая скудные богатства. Главной находкой был комплект шелкового постельного белья цвета темного шоколада: лаконичный, для нее непомерно дорогой, он не подходил ни к ее съемной квартире в спальном районе Петербурга на 8-ом этаже человейника, ни к ее кошельку, ни в целом к ее жизни. Она копила, давно его заприметила, и вот, могла купить и не могла себе отказать. Как на крыльях мчалась домой, развесила гирлянды с нового года, расстелила свое сокровище, заказала доставку из приличного ресторана, навела антураж, расставив свечи и раскидав в легком беспорядке подушки.
К семи должен вернуться с работы ее парень Стас. Квартиру они снимали вместе последние полгода, первые два медовых месяца, и уже почти четыре странного соседства. Катина лучшая подруга Лена авторитетно заявляла, что они «притираются» и это «первичная бытовуха». Катя понятия не имела, что вкладывалось в это емкое понятие. Последний месяц ссоры поутихли, Катя сдавала сессию и дорабатывала последние дни перед отпуском, сил еще и злиться вечерами не было, к тому же, Стас наконец устроился на работу ночным сторожем с графиком через день и приходя со смены бодрствовал не долго, они сильно отстранились. Сегодня его вызвали на работу внепланово днем, и это идеально подходящий повод для воссоединения.
Стрелка часов перевалила за восемь вечера. Курьер давно доставил ужин, Катерина сервировала импровизированный стол, от лепестков роз она отказалась, адептом уборки она не была и собирать по утру флористический ад была не намерена. Переоделась в кружева и новое коктейльное летнее платье цвета мокрого асфальта, распахнула балконные двери, так что занавески выпорхнули в темнеющее небо от порыва сквозняка. Небо походило на сгущенное молоко, белые ночи были позади, но полноценной темноты в Петербурге все так же не наступало, бесконечный вечер за ночь медленно перетекал в утро. К девяти ужин начал остывать, Катя не решалась позвонить ему, чтобы выяснить, почему он задерживается. Решилась к десяти, не ответил. Убрала ужин в холодильник, самой точно не хотелось. Как была в платье и при полном марафете плюхнулась в кресло, ожидающе сверля глазами телефон. К одиннадцати вечера, после пяти набранных оставшихся без ответа, она откупорила бутылку припасенного к ужину шампанского, а еще через сорок минут, допив второй фужер, провалилась в сон в том же кресле, на котором ждала.
Проснулась она от трезвона его будильника, который доносился неожиданно далеко, а не под ухом. Катя разлепила глаза и потупилась в свой телефон: 5 утра. Почему будильник так рано? Стас ставит будильник на конец рабочей смены? Не сходится, смена завершается через час. За окном моросит промозглый дождь. Почему я в кресле? Поднимает глаза: он лежит на ее новом постельном белье из дорогого шелка, в уличной одежде, грязных измазанных глиной джинсах и насквозь пропитанной табачным дымом и перегаром майке, из кармана его куртки небрежно брошенной в изножье кровати орет будильник, Стас не поднимая головы, рукой пытается нашарить телефон и произносит: «Лен, дай мобилку, или сама выключи будильник. Весь мозг вынесла, скажу что задержали». Катя замерла, боясь пошевелиться, голова взорвалась кипучей яростью от осознания. Какое предательство! Обида затопила легкие.
— Лена!? Ты назвал меня Леной?
Он ошарашено таращился на неё.
Катя начала задыхаться. В голове прояснялось: он не работал, он жил с какой-то Леной через день, вчера он тоже был с ней. Катя верила, что у них любовь. Снова в голове был сумбур.
— Я объясню, — Катя почти не слушала, что он лепетал.
— Встань с моих простыней, — к горлу подкатил всхлип, Катя еле удержалась, чтобы не зарыдать на его глазах, резко вскочила, в три легких шага наверстала расстояние до кровати, размахнулась и, вложив все негодование в кисть, влепила скорее не пощечину, а оплеуху обидчику. Молниеносно развернувшись на пятках, Катя пулей вылетела из комнаты, схватив сумочку у двери и прыгнув в первые попавшиеся босоножки.