— Мы за тебя волновались, старик, — сказал он. — Думали, вдруг ты заблудился.
— Да нет, я просто сидел тут, — отозвался Ник, засовывая странные золотистые монетки к себе в карман.
— Мне стовиз и пинту пива, — сказал один из юнцов в комбинезоне, когда Ник выходил из паба следом за товарищами по несчастью.
Через полчаса до художников дошло, что предложенный Джун Лабуайе-Сук план — выйти на шоссе и поймать такси — попросту неосуществим. За это время мимо них проехала красная «Тойота», полная подростков переходного возраста, микроавтобус «Фольксваген», битком набитый детишками, и трактор, волочивший за собой загадочного назначения устройство. Над головой, то в одну, то в другую сторону с гудением пролетал реактивный бомбардировщик, словно гигантское насекомое, встревоженное треском пулеметных выстрелов, доносившихся с расположенного за болотами полигона.
— Может, поискать гостиницу? — предложил Ник.
Из головы у него не выходил образ трех юнцов в комбинезонах, сидящих в баре над тарелками с горячим, дымящимся стовизом, хотя, как выглядит сам стовиз, Ник, естественно, не имел ни малейшего представления.
— Я обратно в деревню не пойду, — заявила Фэй. — Там одни тупые грязные мужики.
— А ты, Геррит? — поинтересовалась Джун Лабуайе-Сук.
Она знала, как правильно произносится его имя, и даже смогла вспомнить, когда они с ним впервые заговорили, в каком стиле он работает. Тем не менее Геррит оказался непоколебим.
— Вряд ли, — ответил он.
— Тебе тоже не нравятся тупые грязные мужики? — Сарказм, вложенный в эту фразу, задел голландца за живое.
— Я ничего подобного не утверждал, — поморщился он. — Я не знаю, что это за люди. Просто если уж я решил идти вперед, то зачем возвращаться назад?
Джун Лабуайе-Сук обратила взор на Ника Клайна, но тот отошел на несколько ярдов и изучал что-то лежавшее на дороге — судя по всему, задавленного кролика. Мельком взглянув на Мортона Краусса и на секунду задумавшись, имеет ли смысл с ним говорить, Джун направилась к Нику.
— Славный! — сообщил Ник, показывая пальцем на кролика. Джун посмотрела на шкурку, распластанную на асфальте.
— Может, возьмешь его с собой в Штаты? — сказала Джун, пытаясь понять, все ли у этого парня в порядке с мозгами.
Ник покачал головой.
— У меня уже были с этим проблемы однажды на Фиджи. В аэропорту. На таможне. У меня в чемодане лежало несколько задавленных лягушек. Сухих, как осенние листья. Я объяснил таможенникам, что они совсем сухие. Но взять их с собой мне все равно не разрешили.
— Боже, какая жалость! — вздохнула Джун. — Послушай, давай вместе вернемся в деревню.
— Вместе? — Ник покраснел. — А зачем я тебе?
Джун вздохнула и раздосадовано пожала плечами.
— Неужели не понятно, Ник? Это крошечная, Богом забытая деревушка, и ты хочешь, чтобы я, одинокая женщина, одна отправилась в бар, где полно незнакомых мужчин? Меня могут изнасиловать, убить, зарыть посреди поля, и никто ничего не узнает.
— А что изменится, если с тобой буду я?
— Это очень традиционное общество, не так ли? Если женщина одна, ее считают своей законной добычей. Если же с ней парень, то, по их понятиям, она принадлежит ему.
— Ну, тогда ладно. Только если мне ничего не придется делать.
Джун и Ник направились обратно в деревню и вскоре вновь оказались в пабе. Стовиз к тому времени уже кончился, так что Нику пришлось удовлетвориться копченой сарделькой, которую он чуть позже все равно швырнул в поле за обочиной. Первым из всей компании он лишился невинности в отношении шотландского фаст-фуда. Джун попросила что-нибудь вегетарианское, и ей был предложен пакетик жареной картошки, который она отвергла в надежде на то, что где-нибудь поблизости отыщется вегетарианский ресторан.
— Здесь у них нет такси, — объяснила она остальным. — Надо просто позвонить какому-то Генри, он за четыре фунта довозит желающих до ближайшего городка.
— То есть… — начала Фэй.
— То есть я уже позвонила, и жена Генри сказала, что он скоро за нами приедет.
Генри действительно приехал довольно скоро, как только доставил пакет с жареными курами в местную гостиницу, игрокам в бильярд, не желавшим отрываться от важной партии. Генри отвез художников в Королевский замок в Теине — крошечном городке на берегу залива Дорнох. Когда художники очутились в Теине, все заведения в городе уже закрылись на обед. А турагентство, расположенное над аптекой, на втором этаже, — и вовсе до следующего дня.