За ними прошел в салон Виктор. Плечи промокли, но в целом он был почти сухим. Даже зонтика еще не открыл ни разу.
И тут без грома, без молний небо как будто рухнуло.
Стало так темно, что водитель включил дальний свет и освещение в салоне.
Обрушился сплошной поток воды, скрывший для пассажиров и автобусную остановку, и противоположную сторону улицы. Окна тут же запотели.
Автобус скрипнул, хлопнул дверями, дернулся и медленно, буквально «на цыпочках», двинулся вперед. Сквозь переднее стекло, регулярно обегаемое большими «дворниками», впереди ярко горели стоп-сигналы легковушек, медленно, с остановками везущих народ по домам.
Виктор прислонился к поручню и, включив мобильник, ткнул пальцем в выбранную книгу.
— …Следующая — «Метро Калужская», — сказал приятный мужской голос в динамиках.
За окном бушевал настоящий тропический тайфун. Машины ползли все медленнее и медленнее. Шум падающей воды заглушал рычание двигателей. Казалось, подтолкни — и цветные машинки поплывут, качаясь и сталкиваясь на волнах.
С потолка вдруг ливануло. Виктор мысленно ругнулся и передвинулся в сторону, протирая забрызганный экран.
Пассажиры прилипли к окнам, смотря на что-то сквозь непроглядную мглу. Виктор тоже протер возле себя кусочек окна и выглянул в дырку. Ему показалось, что в темноте посреди улицы стоял, не двигаясь, черный остов автобуса, размываемый дождем. Вот еще какая-то железка бесшумно отвалилась и пропала в сплошном потоке воды, давящей сверху.
Виктор оглянулся в салон. Тут было почти сухо и светло от маленьких лампочек над дверями. В тишине — двигатель молчал, и было отлично слышно — детский голос неуверенно спросил:
— Ба-а… Ты видела, да? Там машинка поломалась…
— Тихо, тихо, — почему-то зашептала бабушка.
Значит, не он один видел это? Виктор присмотрелся, но детская светлая голова торчала у окна с другого борта автобуса. Два шага через полупустой салон, протертое окно…
Прямо под окном, на расстоянии протянутой руки, он увидел старый «жигулек», от которого столбом воды отдавливало, отдирало листы обшивки. Неслышно упал задний бампер, потом отвалилось и кануло в коричневых потоках поднимающейся грязной воды левое крыло, обнажив спущенное колесо.
«А где же люди?» — подумал Виктор.
Хотя, какие тут люди в такую погоду. Тут же никакой зонт не поможет. Все под крышами, наверное.
Он вздрогнул — струйка воды с потолка попала прямо на шею. Ну, вот… Уплотнение не держит на люках. Надо встать в другое место.
Виктор осмотрелся. Вон там, кажется, еще сухо.
Стоп… Еще сухо — в одном только месте? Как это? В автобусе же было тепло и сухо, когда он вошел. А теперь с потолка сыпала частая капель в местах, где вода находила мельчайшее отверстие или какие-нибудь щели.
— Чего стоим? — крикнул он вперед.
— А куда ехать? Ты сам посмотри…, — отозвался растерянный голос водителя.
Дорога стояла. Стояли большие КАМАЗы, переставшие выпускать длинные шлейфы вонючего душного дыма. Стояли автобусы и троллейбусы. Стояли богатые и бедные легковушки, изредка подвывая клаксонами. Стояли машины «Скорой помощи», мигая маячками…
А потом, присмотревшись, Виктор увидел, как медленно, то там, то тут гаснут окна, гаснут стоп сигналы, и будто размывается, снижается силуэт автомобиля, становится зыбким, каким-то ворсистым, «лохматым», и вдруг отваливаются куски, тонут в настоящей реке на месте дороги, а сверху все ближе и ближе к поверхности идущей сплошным потоком по всей ширине шоссе воды спускается черное небо, опираясь на тяжелые сплошные столбы небывалого в мире дождя.
— Это как же? — пробормотал Виктор. — Это что же…
Сзади звонко щелкнуло, раздался скрежет, и под женский визг в салон хлынула холодная вода.
Он еще успел дернуть за руку и поднять с пола ту девчонку в розовом, что прошла бесплатно, протащить ее вперед, к турникету…
Вдруг со скрипом разошелся металл уже прямо над ним, и тугой столб воды буквально пригвоздил Виктора к скользкому резиновому полу. Как в старых документальных фильмах, где проклятые империалисты разгоняют первомайские демонстрации с помощью водометов.
Кто-то наступил ему на спину, пытаясь протолкаться вперед. Чья-то нога больно ударила по затылку.
Виктор вырвался, отжался от пола, перекатился в сторону, приподнялся на коленях…
Но тут треснул по шву весь корпус и разошелся разом, как раскрывается шкатулка, в которой у матери хранятся разные безделушки. Вода, хлынувшая в салон, перебила крики и шум, придавила, разнесла, растащила, раздергала. И вот уже только черный остов пустого автобуса размывается на пустеющей под смертельным ливнем дороге, да в мутнеющем и гаснущем окне мобильного телефона медленно проворачивается следующая страница: