Да, наверное, всё началось тем утром, когда я ждал Санька в небольшой пивной. Нет ничего хуже, чем сидеть одному за столом в баре и ждать. Совершенно нечем заняться. В таких ситуациях мне кажется, что на меня все смотрят, и я чувствую себя чудовищно неудобно. Закрывшись развёрнутым меню, я делал вид, что выбираю что-то жизненно необходимое. На самом деле, импровизированный бастион отлично позволял разглядеть других посетителей и не напороться на контакт взглядов. Ничего особенного, среднестатистический контингент для любого бара. Время было раннее, гуляк было мало, один похмельный, в полурасстёгнутой рубашке, пуговицы которой он, видимо, разнимал с петлями вчера по мере опьянения. А сегодня забыл застегнуть. Женщина в деловом костюме доедала свой ланч. Стайка весело щебетавших подростков. Еще несколько серых личностей, не привлёкших моё внимание. Разочаровавшись, я был готов, действительно, углубится в чтение меню, но, как по волшебству входные двери раскрылись. Вошедшая девушка была очаровательна, и моё сердце, как птичка, пойманная в сведённые ладони, затрепыхалось в груди. Я не придумал ничего лучшего, чем, не опуская своего искусственного прикрытия, написать свой телефон на салфетке и швырнуть им в фею. Она засмущалась, и лицо ее зарделось, как небо покрывается ранним утром очаровательным румянцем. Подняла её и спрятала в карман.
Вечером этого же дня, сидя в «Красном драконе» и наслаждаясь меланхолией, я ещё не знал, напишет ли она мне или нет. Просто ждал. А Петрик жаловался на то, что влюбился в свежеиспеченную девушку нашего общего друга и теперь не знает, как быть. Дэн продолжал:
– Парни, говорю вам, откопал такую штуку, закачаетесь и забудете про все свои проблемы.
– Ну ладно, давай уже не томи.
– Смысл в том, что ты подключаешься к компьютеру, и мозг сам модулирует для тебя виртуальную реальность, в которой ты практически бог. Игра, если её можно так назвать, начинается в комнате, которая, нужна больше для тренировки. Это единственное место в игре, имеющее стабильные стены и немного обусловленную реальность. Весь остальной геймплэй появляется как чистая проекция сознания. Более опытные парни советуют создать несколько комнат, похожих на первую, вводную, чтобы не забыть дорогу назад и не потеряться там. В общем, парни, я попробовал один раз погрузиться. Из первой комнаты не выбрался, страшно было. Но вещь потрясающая.
– Дэн, это же жесть какая-то! – сказал Петрик и криво улыбнулся.
Но я про себя согласился с Дэном, ничего не сказал, только грустно и долго смотрел на него, словно пытаясь почерпнуть из его глаз частицу того опыта, который он получил во время своего трипа.
Кэт, незнакомка из бара, всё-таки написала мне через пару дней. Ещё в процессе переписки я окончательно влюбился в неё, а, когда дело дошло до первого свидания, так просто сходил с ума. Пришлось брать себя в руки и загонять мандраж поглубже. Рубашка так и мокла от холодного пота, пока я выбирал цветы в палатке флориста. От мелкого, едва заметного осеннего дождя весь мир казался промокшим насквозь. Мы встречались в кленовой аллее. Не самое лучшее место в это время года для первого свидания. Но ничего другого мне в голову не пришло. Я, просто, обожал гулять здесь и хотел сразу поделиться с ней самым сокровенным. Вопреки моим переживаниям она не жаловалась на сырость, поняла, что не скудость моего воображения привела нас сюда, а желание поделиться с ней сокровенными переживаниями. Кэт беззаботно болтала, крутила в руках зонтик, разбрызгивая скопившиеся на нём капли, подбирала мокрые листья с асфальта и пыталась собрать из них подобие букета. Когда я первый раз взял её за руку, кеды мои были насквозь мокрыми, а на её глазах осели росинки. Она смотрела на меня сквозь них и улыбалась самой очаровательной улыбкой на свете.
Эти воспоминания, как приятный сон, погрузили меня в особый мир теплого молока с медом, в котором я, облокотившись на руль машины, как младенец в уютной колыбели, согревшись, уснул. Когда проснулся, дождь почти прошёл, но всё было мокрым и серым. Облака, как гигантские клубы дыма, сгрудились надо мной. Переливаясь в серых тонах, они неслись куда-то прочь, меняя свои очертания. Им всё не было конца. На место исчезнувших опускались новые. Дымясь и вращаясь вокруг своей оси, они уносились вслед за своими предшественниками. Вновь стало тошно. Потерев виски, я резким движением открыл дверь и практически вывалился на улицу. Первое желание было бежать без оглядки. Просто кинуться в лес и, продираясь сквозь кустарник, ломиться в самую чащу. А, выбившись из сил, упасть и ждать пока листва превратит меня в пёстрый холмик. Если повезет самому стать листиком. Маленьким легким березовым листиком, который подхватит ветер, и он полетит навстречу солнечному небу, беззаботно и легко. Но, совладав с этим безумным порывом, я опустился на корточки и долго рассматривал землю обочины. Безжизненный, однообразный суглинок, перемолотый колёсами машин и слипшийся от постоянного дождя. Подняв с земли несколько мелких камушков, с силой швырнул их в жижу, так что они оставили в ней воронки. Посмотрел на то, что вышло, уселся за руль, завёл мотор и поехал дальше.