Начался новый круг…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение — настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
Ещё пару кругов я просто лежала, надеясь, что всё закончится. Собеседник не проронил ни слова за все эти круги, а на часах всё так же стояло 3:15.
— Почему ты молчишь?
— Мне показалось, что лучше дать тебе время, чтобы ты успокоилась. — вкрадчиво и уверенно сказал собеседник.
— Ха, конечно! — саркастично процедила я.
Минуту стояла глухая тишина.
— И почему ты сейчас замолчал? — я выпалила слова, даже не подумав. Его голос раздражал меня, но тишина и дождь раздражали больше.
— Всё та же причина.
— Да будто бы здесь можно быть спокойной? Я не знаю, где я, не знаю, кто ты, я ничего не могу сделать! — рявкнула я.
— Вы не верите мне? Или не верите в себя?
— Иди нах…
Липкая и удушливо жаркая ночь. Пот, скользя по телу, впитывался в простыню, очерчивая контур моего тела. Я открыла глаза в густой бархатистой тьме, что одеялом окутывала всю комнату. Единственное спасение — настежь открытое окно. За ним ритмично барабанил дождь, нагоняя свежесть в прокисшую душную комнату. Голова неприятно гудела, а дёсны ныли от грязных зубов.
— Что это за место?
На секунду собеседник задумался.
— Это знание вам не поможет. — проронил он. — Лучше спросите, что вам нужно сделать. Произнесло существо из-за двери. Его голос больше не звучал оглушительным многоголосым хором, что впивался лезвиями в мою голову. Наоборот, вкрадчивый, спокойный, но холодный тон, мог расположить к себе, в других обстоятельствах.
— О, дай догадаюсь. Открыть дверь? — плеснула я сарказмом.
— Это не последнее действие, что вам придётся сделать.
— В каком смысле?
— Есть три вопроса и три действия.
— Мы в “Правду или действие” играем?
— Если вам угодно, называйте это так.
— Хорошо. И что это за вопросы?
— Откуда шрамы?
— Что? — в недоумении спросила я.
— Откуда ваши шрамы?
— Это первый вопрос. А другие два?
— Из вопроса вытекает действие, из действия вопрос. Вы поймёте, как ответите на первый вопрос.
— Хорошо, то есть, если я отвечу на все три вопроса и сделаю твои действия, то я внезапно смогу открыть дверь?
— Да, ответив на вопрос, вы сделаете первое действие. Ответив на второй вопрос, сделаете второе действие…
— А третье? Третий вопрос и третье действие?
— Я не могу сказать.
— И всё ради того, чтобы я открыла дверь?
— Ради того, чтобы вы освободились.
— Пф-ф-ф, так и поверила. А стоит мне открыть дверь, как меня разорвёт на части какая-то страшная хрень ростом под потолок?
— Вас пугает неизвестность. Но вам придётся столкнуться со своими страхами.
— Это бесполезно. Я не верю тебе.
— Хорошо. Позвольте мне задать вопрос, Коль вы не желаете открывать дверь, почему бы вам не воспользоваться окном?
— Что?
— Окно. Оно открыто нараспашку, почему бы вам не вылезти через него? Хотя, что важнее, почему же вы в него не смотрите?
Я потеряла дар речи. У меня и мысли не было смотреть в окно. Я будто игнорировала его существование. Но, посмотрев в него, я поняла, что там нет ничего кроме дождя. Смотря на него, меня пробил животный страх. Страх не того, что за окном кто, а страх глубины, будто окно вело в бесконечно глубокий океан, из которого я не смогу выплыть.
— Вы поняли? Вы не не хотите открыть дверь, вы боитесь её открыть. Не из-за того, что за ней может стоять какая-то тварь, а потому что сам факт наличия этой двери вызывает у вас ужас. Как и пустота за окном это глубина, которой нет счёта, и преодолеть её может помочь только ответ на вопрос.
Комната скрутилась, выгнулась, как будто была сделана из бумаги, будто кто-то комкал этот лист. Помещение искажалось с каждой секундой всё больше и больше. Нет, не комната, а моя голова шла кругом от осознания. Я среди страха, в пасти прожорливой твари, и чем дольше я здесь находилась, тем хуже становилось зловоние этой пасти, а зубы скрежета в моём сознании медленно, будто капкан, сжимались. И когда эта пасть захлопнется, я не смогу выбраться.
— Это страх свободного падения. — шёпотом промолвила я.