Четкого плана действий не было. Взяв с собой охотничье снаряжение, отговорился от любопытных тульчан тем, что если сломается автобус, смогу добраться до места своим ходом. На самом деле я не собирался заявляться в сотрясаемый внутренними разборками Кизмолов через городской вокзал. Сойдя с трассы за пять километров от окраины, я хотел войти в город со стороны леса, обеспечивая себе статус инкогнито. Автобус уже который час тарахтел мотором, совершая рейсовый маршрут по району. Народ садился и выходил, перемещаясь от деревни к деревне, чем занимаются все эти люди и почему не сидят по домам мне было не интересно.
Остановившись по требованию, водитель равнодушно дождался пока я покину салон и продолжил движение, обдав напоследок клубами выхлопных газов. Постояв на обочине трассы, я дождался пока тускло оранжевый корпус с мутными стеклами скроется за поворотом. Перейдя дорогу, я углубился в лес. Лыжи привычно скользили по снежному настилу, близость города сводила на минимум шанс встречи с опасными хищниками. Ночевка в лесу прошла спокойно, измененное тело не мерзло, разжигать костер для обогрева не было никакой необходимости.
Прихваченное с собой зеркало не оправдало возложенных на него надежд. Уловить грань, после которой тело трансформируется в облик обывателя и перестанет походить на Альфу, оказалось очень трудной задачей. Смотреть на зеркало и смотреть внутрь себя у меня никак не получалось. Если я контролировал размер величины второго узла внутренним зрением, то не мог четко засечь момент, когда видоизменялся мой внешний вид. Желая взбодриться, я ухватил охапку снега ладонями и энергично растер лицо. Пробежавшие по спине мурашки, заставили поежиться от ощущения холода.
«-Точно!» - сообразил я.
В состоянии Альфа, я не чувствовал дискомфорта от зимнего времени года. Стоило перейти в форму обывателя, как уши, нос, а за ними и щеки с кончиками пальцев, начинало неприятно покалывать на тридцатиградусном морозе. Найдя внешний раздражитель, на который можно было четко ориентироваться даже с закрытыми глазами, я полностью перешел на внутреннее зрение. Потратив еще десять минут на эксперименты с размерами «мяча», нашел пограничное состояние, после которого смело можно идти в город и оставаться уверенным, что любой встречный признает во мне среднестатистического обывателя.
Пробираясь во второй половине дня по улицам Кизмолова, я испытывал чувство дежавю. Окраины, как и спальные районы, один в один напоминали мной родной город. Заваленные снегом дороги, протоптанные обувью кривоватые тропинки, битые стекла первых этажей. Судя по затянутым инеем окнам, жилые дома не отапливались уже давно.
«-Как там дома сейчас?» - пришла невеселая мысль о возможной судьбе моих знакомых.
Как бы ярко и эффектно не выглядели возможности одаренных, количество Альф по сравнению с обывателями составляло хорошо если единицу на тысячу человек. Основная масса населения продолжала болеть, мерзнуть и бояться. Именно страхом перед невозможностью убить одаренного я мог объяснить себе ту покорность, с которой люди склонили голову перед новой силой. Если бы дело обстояло летом, то количество погибших в наступившее непростое время составляло бы на порядок меньшие цифры. Только за последние десять минут моего неспешного шага, я отметил три закоченевших тела, частично припорошенных снегом. О том, сколько еще трупов обнаружится весной, я постарался не думать.
Пуля отбросила мое тело в сугроб. Кто-то дождался, пока я пройду мимо подворотни и выстрелил в спину. Не до конца откачанная из второго узла прана позволила мне заживить ранение, еще до того, как двое подбежали к моему упавшему телу. Подхватив за руки и за ноги, они торопливо поволокли меня прочь с открытого места. Дождавшись, пока арка подворотни скроет нас от посторонних глаз, я легко выдернул свои конечности из чужих рук. Воспользовавшись ступором, в который впали несостоявшиеся убийцы, парой ударов лишил их сознания.
Обыск карманов ничего не дал, кроме потертого ТТ и связки ключей больше найти ничего не удалось. Догадаться самому, где находится квартира, ключи от замков которой оказались в моих руках, было затруднительно и я поморщился, так как отключившиеся после моих ударов тела в сознание обещали прийти и рассказать нужную информацию еще не скоро.
-Дяденька, а можно я их убью? – детский голосок, раздавшийся в той-же подворотне, из ее самого темного угла, оказался для меня полной неожиданностью.
-Если ты знаешь где дверь, которую открывают эти ключи, то можно, - продемонстрировав связку, зажатую в моей руке, согласился я.
Добротная дверь открылась после того, как четыре замка признали вставленные в них ключи настоящими. На звук отпираемых засовов и клацающих ригелей, нам на встречу вышла особа, с минимумом одежды на теле. Судя по синякам разной степени свежести и общей потрепанности, жизнь у данной представительницы женского племени в последние месяцы выдалась не очень.
-Мама! –ринувшийся вперед меня мальчуган, немного прояснил кем кто кому приходится.
Осмотр четырехкомнатной квартиры, расположенной на втором этаже пятиэтажки, не занял много времени. Только одна комната представляла из себя определенный интерес, приспособленная прежними владельцами под склад. Помимо консервов и прочих продуктов, среди коробок виднелись запасы мыла, медикаментов и одежды. Вернувшись на кухню, я уселся на табурет, предлагая хозяйке самой решать, что ей делать дальше.
Женские инстинкты оказались на высоте и прежде чем начинать разговоры, меня накормили. Ребенок ел быстро, по бросаемым время от времени на меня взглядам, они чего-то опасались, но я не видел никакой необходимости экономить продукты. Тем более, что они уже были приготовлены и выбрасывать, лишь бы не дать их ребенку, было для меня полной дикостью.
-Он и в правду их убил? – вернувшись на кухню, после того как уложила спать сомлевшего от пережитого стресса и обилия еды ребенка, женщина задала наиболее волнующий ее вопрос.
-Нет конечно, - ответил я и заметив вспыхнувший страх в ее глазах, поспешил успокоить: - но они умерли, я добавил после, чтобы наверняка.
-Спасибо, - потупив взгляд, произнесла она.
Посиделки не задались, женщина почти ничего не знала о том, что происходит в городе. Став заложницей двух отморозков, она больше двух месяцев не покидала эту квартиру. Используя ее сына как рычаг давления, мужчины удерживали женщину от побега и заставляли вести хозяйство. Сам мальчуган привлекался к ловле на «живца», заманивая прохожих в подворотни домов.
-Иди спать, - устав слушать по третьему разу ее сбивчивые слова, захотелось остаться одному.
Заняв пустую комнату, я развалился на кровати. Белье было свежим, женщина и в правду оказалась рачительной хозяйкой. Спустя четверть часа она сама пришла в мою комнату и молча забралась под одеяло. Легкого импульса праны оказалось достаточно, чтобы хозяйка уснула глубоким здоровым сном. Измученное женское тело не вызывало никакого желания, хорошо проведенный в Твери досуг притупил на время мои мужские инстинкты.
Я проснулся от того, что кто-то плакал. С наступающим рассветом, в полутемной комнате с трудом удалось различить очертания свернувшегося на полу женского тела. Мать ребенка тихо всхлипывала, не зная, что ждать от наступающего дня.
==
Список самоназванных родов, союзу которых оплатил аванс мэр Тулы за доставку непонятных ящиков, содержал в себе всего лишь три пункта. Находясь в теле Альфы мне представлялось затруднительным установить контакт с местными одаренными, не навлекая на себя подозрения или агрессии. Внешний вид обывателя по первому плану не должен был вызывать настороженности у уверенных в себе новых хозяев города, но судя по тому, как завертелись события, я оказался в корне не прав в своих рассуждениях.
Погоня, устроенная двумя Альфами, загнала меня на чердак пятиэтажки. Заданный прямо на улице вопрос о том, как найти род Ванровских, вызвал у одаренных бурную реакцию. Попытавшись меня схватить, Альфы продолжили погоню, уже не столько из-за желания узнать причины моего любопытства, сколько из-за азарта поймать на удивление шустрого обывателя.