Желание немедленно приступить к экспериментам пришлось обуздать, возможности собранных здесь детей были мне не известны и случайно засветиться, демонстрируя еще что-нибудь, не входило в мои планы.
==
Это было тяжело. Насколько легко и быстро двигалась прана по внутренним меридианам, настолько же тяжело и неохотно она текла по внешней стороне. Если внутренняя пропускная способность позволяла перекачивать практически мгновенно любой из доступных мне объемов энергии, то по внешней стороне просачивался едва заметный ручеек. Идущий через окружающее меня пространство поток не превышал сечением толщину волоса. Никакие усилия с моей стороны не могли сделать его толще. Толщина в свою очередь ограничивала количество праны, выражаясь в суммарной пропускной способности такого соединения.
Припомнив, как выглядела сетка текущей энергии вокруг девочки, я постарался создать не один, а множество потоков. Расщепив идущую через внутренний меридиан волну на множество тончайших ручейков, смог добиться суммарного увеличения пропускной способности в несколько раз. В новообретенном зрении это выглядело так, как если бы вокруг моего тела образовались окружности, заключив меня в свой геометрический центр.
При увеличении количества внешних меридианов, контролировать каждый из них оказалось очень сложно, что приводило к постоянному обрыву нитей. Энергия, текущая по оборванному каналу безвозвратно терялась, рассеиваясь в окружающем меня пространстве. Несмотря на малый объем, множественность обрывов привела к потерям, в энергетическом плане оказавшихся существенными.
«-Этак я без праны останусь», - подвел я итог пробного занятия.
По первому приближению выходило, что заниматься в городе подобными вещами было не рационально. Пытаться восстанавливать большой объем энергии за счет имеющихся в наличие у рода Тверских холопов являлось бессмысленным. Надо было искать альтернативный источник праны для моих экспериментов.
==
Бар «Погребок» стал моей излюбленной точкой за последнюю неделю. Одаренные посетители ко мне не приставали, а обывателей сюда не пускали. Бармен периодически заводил задушевные беседы, время от времени пытаясь подбить меня на выполнение какой-нибудь работы.
Сегодня он в очередной раз завел разговор, выбрав для разнообразия тему сельского хозяйства. Устав слушать витиеватые речи, я спросил напрямую, что лично господину Мэру от меня надо. Бармен остался верен себе и принялся окольно обрисовать сложившуюся ситуацию, в которой находился город Тула.
Оказалось, для того чтобы центральная власть признала местную власть и не вводила войска в город, мэр должен был предъявить доказательства владения ситуацией на подконтрольной ему территории. Если с самим городом дела обстояли лучше некуда, то вот с прилегающими колхозами и совхозами, положение было не однозначным.
-Ты же в прошлом охотник, вот перебил бы этих кабанов, - спустя еще четверть часа, бармен добрался до конкретных предложений, воспользовавшись информацией из моей легенды.
-А что с кабанами не так? – для принятия решения мне требовались факты, которыми бармен делился неохотно.
-Скоро снег сойдет, а на полях озимые, это зверье сельских на пашню не пустит, как потом подоговорумэр отвечать будет? – состроив озабоченное за родной край выражение лица, бармен подтолкнул ко мне стопку.
Приняв посуду, я опрокинул в себя очередную порцию ароматного алкоголя. Пить коньяк маленькими глоточками, изображая из себя ценителя и гурмана, было не перед кем. По новым временам было куда важнее из какого ты рода. Моя независимая персона никого не интересовала, одиночки, по общему мнению, не имели никаких шансов, чтобы подняться в современном мире.
-Ну так что, берешься за кабанов? – выждав пару минут и не услышав от меня ответа, бармен повторил свой вопрос.
-Что платишь? – в голове уже прилично шумело от выпитого алкоголя, но вспомнив, что товарно денежные отношения снова вступили в силу, я решил торговаться с оказавшимся тугим на щедрость барменом.
Снег местами еще лежал в лесу, растаяв лишь на прогалинах и полянах. Передвигаясь на лыжах кружным путем по снежному настилу, я выбирал дорогу, не желая месить весеннюю грязь сапогами. До вымершего колхоза, засеявшего по осени поля и сгинувшего за время прошедшей зимы, мне удалось добраться к позднему вечеру. Следы на выбитых дверях изб говорили о животных, использовавших свои головы с клыками для таранных ударов.
-Не слабые хрюшки, - оценив выломанный косяк из бревенчатого венца у одного из домов, я впечатлился величиной силы, обретенной мутировавшими животными.
Взятое с собой ружье было скорее для отвода глаз, чем реальное средство для борьбы с кабанами. Брать с собой напарника я тоже отказался. Эксперименты, требующие для своего воплощения энергии, требовали отсутствия посторонних. Поголовное уничтожение населения колхоза своим фактом отпугивало от этих мест любопытных и случайных людей. Это немного приподнимало шансы на то, что никто не нарушит моего уединения.
Выбрав для проживания двухэтажный дом, я перешагнул через выломанную дверь, войдя внутрь. На первом этаже все было разбито в щепу, половые доски хранили следы копыт ярящихся животных. Второй этаж встретил меня относительной целостностью, что говорило в пользу того, что ползать по приставной лестнице кабаны, несмотря на мутацию, не научились.
-Здесь и остановлюсь, - решил я, найдя приличный угол под самой крышей.
Обустройство не заняло много времени, в помещении теперь находилась кровать и стол с табуретом. Разложив принесенную в рюкзаке снедь, перекусил разогретыми на примусе продуктами. Полуфабрикатов было не много, начинающаяся оттепель не могла гарантировать свежести продуктов, хранить которые зимой было куда легче, чем сейчас.
Мое появление в одном из домов вымершего колхоза не осталось не замеченным. Не прошло и трех часов, как со стороны улицы послышались характерные звуки животных. Спустившись вниз, я решил дождаться, пока первый из мутировавших кабанов не сунется в дом. Выломанная входная дверь не могла обеспечивать больше своих защитных функций, так что пришлось действовать довольно быстро.
Встречать ринувшегося на меня кабана в лоб я поостерегся. Уйдя с вектора атаки, нанес боковой удар кулаком в клыкастую голову. Не поскупившись на энергетический всплеск, я добился результата с первого раза. Подломившиеся ноги под массивной тушей животного от удара по половым доскам выбили глухой звук. Ухватив еще скользящее по инерции тело за жесткую шерсть загривка, я подкорректировал траекторию движения, подтаскивая временно бессознательную тушку к проему, ведущему наверх.
Несмотря на свою новообретенную силу, забросить триста килограмм на высоту второго этажа оказалось трудным упражнением. Раздавшийся за спиной шум от врывающихся с улицы в помещение оставшихся кабанов, придал мне ускорение. Взобравшись наверх по приставной лестнице, я втащил ее вслед за собой. Ринувшиеся на то место, где я был мгновением назад, кабаны жаждали разломать деревянную конструкцию.
Пока я возился с лестницей, закинутый наверх кабан пришел в себя. Еще на осознавая где он оказался, клыкастый хряк вскочил на ноги, развернувшись слитным движением в мою сторону. Отступив в одну из комнат, я дождался, пока атакующее животное последует за отступающей целью и окажется со мной наедине в просторном помещении. Очередной танец «тореадора» завершился повторным обездвиживанием мутанта. Прихваченные из Тулы железные скобы подошли как нельзя лучше, для того, чтобы распять на деревянном полу массивное тело кабана. Помимо зафиксированных конечностей, я пробил насквозь тело животного длинным прутом, пришпилив таким образом его массивную тушу к полу.