Глава 1, 2.
Глава первая.
Париж, ноябрь 2015 года.
Анри Лурье, пытался поудобней устроиться на сиденье синего пластикового кресла и подремать. Но, то ли кресло было не приспособлено для короткого сна, то ли высокой рост и широкие плечи мужчины были тому помехой, но все его попытки заканчивались неудачами. Лурье недавно исполнилось тридцать восемь лет. Он нашел себя на поприще журналистики, специализируясь на расследовании загадок истории - тайных событиях предшествовавших исчезновению цивилизаций и древних государств. О причинах возникновения конфликтов выливавшихся в военные столкновения, преследовавших человечество на протяжении всего пути своего развития. В прошлом году он был удостоен Пулитцеровской премии, за сногсшибательный роман о событиях весны 2014 года, непосредственное участие в которых дотошного журналиста и его коллеги Пьера Кольена, едва не отправило их за решетку.
Устав бороться с детищем модернизма, он открыл глаза привлеченный шумом внезапно возникшем в крыле, прилегавшем к отделению реанимации Европейского госпиталя имени Жоржа Помпиду. Из открывшихся дверей отделения, вышли два врача, в сопровождении стайки медсестер, что-то живо обсуждая. Анри поднялся с неудобного кресла и шагнул навстречу этой группе, всем видом выражая один вопрос: — Есть ли надежда?
Одновременно с ним, со своих мест поднялись пожилой мужчина и женщина с молодым человеком, державшим ее под руку. Эти трое, как и он, вторые сутки не отходили от дверей, за которыми находились близкие им люди. Врачи остановились, один из них подошел к женщине и стал что-то говорить ей вполголоса. От его слов, лицо женщины мгновенно посерело, утратив жизненные оттенки. Она закрыла глаза, из которых потекли слезы, а потом, заплакав навзрыд, уткнулась в плечо своего спутника. Парень обнял женщину одной рукой, второй стал поглаживать ее по голове покрытой дорогим шелковым платком и, зашептав на ухо что-то успокаивающее, увлек её к выходу из отсека, в стенах которого для них исчезла последняя надежда.
Надежда на то, что вновь будет можно обнять и поцеловать мужа, когда его переведут в общую палату, кормить его с ложечки куриным бульоном, выводить в больничный парк на прогулку, подставив хрупкое женское плечо и поддерживая под руку до недавнего сильное тренированное тело, сорокапятилетнего полицейского. Вердикт врача: — Простите, мы ничего не смогли сделать… Это оказалось не в наших силах… И все! Все надежды на дальнейшее совместное будущее, на уик-энд, который они планировали провести с сестрой и ее мужем, на долгожданную поездку в Голливуд, запланированную на Рождество, на утренний кофе и его ворчание по вечерам - исчезли.
Исчезли, как и ставшая такой привычной за двадцать лет супружества реплика мужа, когда они готовились к приему гостей - его коллег по работе в комиссариате полиции: — Мари, ты снова в «кок-о-вен» вместо петуха положила курицу и сэкономила на вине? Ты ведь знаешь, какие гурманы эти Паула и Мишель. Эх, не видать мне в этом году повышения! Ну да ладно, не выбрасывать же твое варево в мусорный бак…
«Это оказалось не в наших силах….» А в чьих силах это могло оказаться? Где можно было найти в эти разорванные взрывами и автоматными очередями ноябрьские дни светило мировой медицины? Медицинское светило, для обычного рядового полицейского, принявшего в свою грудь четыре пули выпущенных из ствола автомата террориста, когда все больницы и госпитали Парижа, были переполнены растерзанными изувеченными телами еще живых людей и светила спасали в первую очередь тех, кого еще можно было спасти. Он тоже смог спасти нескольких из этих людей, закрыв их собой, а спасти Антуана Бризо, было не под силу никому. Никому кроме Господа, к которому весь последний день тихо шепча приходившие на ум слова молитв, взывала женщина, сидящая в синем пластиковом кресле у дверей отделения реанимации, Европейского госпиталя имени Жоржа Помпиду, в столице Франции.
К Анри и его соседу подошел второй врач. Просмотрев формуляр, он поднял глаза от бумажного листа и в первую очередь обратился к пожилому мужчине.
— Все без изменений месье Зафар. Состояние вашего сына стабильное. Организм молодой. Операция прошла успешно. Осколки мы удалили, жизненно важные органы не задеты. Потеря крови восполнена. Теперь нам остается только ждать. Молитесь. И вам не стоит больше находиться здесь. Это ничего не изменит. Завтра, ближе к вечеру, мы возможно позволим вам ненадолго зайти к нему в палату.
— Благодарю вас месье Валиньи, но я все же побуду здесь.
— Ваше право, но острой необходимости в вашем присутствии нет.