И вот сейчас хочу ее поддержать. Хоть и вступаю в противоречие с собой.
– Мальчишки никогда особым умом не отличались, – говорю ей.
Голову на плечо кладет, выдыхает тяжело.
– Маленькая ты еще, – выдает мне вымученным тоном.
Из палатки выползает Сергей. Сердце замирает, когда вижу его. Секунду назад злилась за подругу, убить была готова обидчика, теперь таю. Обожаю его, он мне как свет от костра в этом темном, влажном, холодном лесу. Спортсмен на пике формы, занимается единоборствами, уличным турником и даже руферством! Смелый, красивый, сильный. Брутальная няшка, так его Алина называет. А я завидую.
Дождь стихает. Наверное, уходит тучка стороной, лить где–нибудь еще. Сергей смотрит на нашу идиллию. На меня с укором, на Алину с надеждой. Ей хоть бы что, а я чувствую себя виноватой. Откуда такое глубочайшее чувство, не пойму.
Поворачивается спиной. И мы обе смотрим на него. Я украдкой, ибо боюсь, что Алина заметит. Но мне так нравится на него смотреть! Моя любовь идет к машине, которую закатил сюда чудом. Как только меж деревьев не застряли, до сих пор в восторге от виртуозности его вождения. Второе чудо, как в шестерном поместились в легковушке. Это отдельная история, я сидела на коленках у Павла. А он постоянно ерзал. Девки ржали гадко.
Мешок с углями, дрова купленные. Приволок все сам. Тем временем выполз и Павел, ринулся помогать, но Сергей его осек. В каждом движении истерия, резкость, бунт. Ботаник ничего лучше не придумал, как начать ковырять рогатину на ближайшем подходящем дереве. Охал, когда потревоженный дубок высыпал остатки дождя.
Мы на небольшой проталине. Судя по следам костров, место вполне обитаемо. Но от цивилизации мы довольно далеко. Где нам обосноваться принимал решение исключительно водитель. Никто и не спорил с Сергеем.
Костер полыхает. Одна сплошная химия и наша откровенная лень. Павел, видимо, тоже так считая, добавил веток мокрых, что выпарились довольно быстро, и затрещало натуральное, природное. Сидим по кругу, жарим сосиски и пьем пиво. Девочки вышли из палатки нехотя. Обе тоже с моей школы. Марина крупная и пресная на вид, вообще не красится. Катя наоборот мелкая, юркая, подводит глаза карандашом, но не отличается выдающейся внешностью. У девочек все началось с игр и импровизации. Теперь они целуются на людях и считают это забавным. Странно, что родители их ничего не знают. Или делают вид, что слепы.
– У меня есть шашлык покупной и мангал сборный вообще–то в машине, – заявляет Сергей, сидящий отдельно на пеньке, застеленном куском брезента. Материал раздербанили на всех, не щадя.
Павел, явно получивший камень в свой огород, начинает жестоко расправляться с дубом, с целью добыть и вторую рогатину. А впоследствии соорудить вертел. Быть может, он захочет подстрелить какую – нибудь дичь? Но сперва ему придется состряпать лук и стрелы.
Улыбаюсь от собственной шутки, которую не решилась озвучивать. Не к месту. Сергей злится, пивные опустошенные банки только так сминает и выбрасывает к ногам матери – природы. Пиво как воду хлещет. А я не могу так, спиртное идет с трудом.
Алинка напряжена. Выходит, они все же в ссоре.
– Так что с шашлыком? Испортится ведь, – не унимается парень Алины. Я бы покушала, даже чтобы просто поддержать его, но…
– На ночь мяско? – Фыркает Катя.
– А соски не мяско? – Огрызается Сергей.
– Нет! – Отвечают лесбиянки хором и начинают хохотать. Спортсмен к машине уходит, махнув на нас рукой. Так и хочется крикнуть, что я не с ними!
– Что он сделал? – Решаюсь спросить шепотом, чувствую себя значительно увереннее, сделав три глотка.
– Рита, я знаю, что он тебе нравится, – шепчет мне на ухо Алина, игнорируя вопрос.
Опешила. Теперь ощущаю себя предательницей.
Ветер. С ветки окатывает меня каплями дождя, снова взбодрив. Еще бы немного, и упала бы банка пива, поставленная на бревнышко.