К слову наша жизнь стала потихонечку налаживаться. Матвей ходит в школу и на хоккей, я работаю и подрабатываю своим привычным способом по вечерам. Мы помогаем друг другу во всем. Трижды в неделю навещаем дедушку. По вторникам к нему ездит Матвей, по четвергам я заскакиваю после работы, а по воскресеньем мы навещаем его вместе. Дедушка Коля очень сдал, но все равно перебираться к нам не спешит. Хотя кроме как вскипятить чайник и подогреть готовый обед в микроволновке ничего уже не может. Мы готовим на троих, регулярно отвозя ему еду. Стирка и уборка его квартиры тоже разумеется на нас. Спасибо Матвею, парой он очень выручает меня с этим.
Оформление опекунства, тоже прошло достаточно гладко. Я давно совершеннолетняя и самостоятельная к тому же трудоустроенная. Кому как не мне заниматься воспитанием младшего брата. Органы опеки во многом пошли нам на встречу, разумно рассудив, что семья мы благополучная.
Вот только одно не меняется в нашей жизни, как бы она не налаживалась. Боль от утраты родителей не проходит. Иногда мне кажется, что временами она только усиливается. Я научилась справляться со своими эмоциями и уже не плачу от того что на глаза все время попадаются родительские вещи хранящие воспоминания о них. Я вообще не плачу. Слез больше нет. Они закончились пару месяцев назад и резервуары этой жидкости так и не восполнились в моем организме. Матвей тоже тоскует, но все меньше и меньше показывает эту тоску. Я знаю, что порождает эту боль. Эту боль порождает страх. Страх, что их образы со временем изгладятся из нашей памяти. А я не хочу забывать маму и папу. Я хочу помнить их до своего последнего вздоха.
- Давай съездим завтра на кладбище, - произносит Матвей становясь рядом со мной у окна. Я смотрю в окно прямо на липу, пожелтевшие листья которой жестоко рвет осенний ветер. На улице льет дождь. Завтра мама с папой отметили бы годовщину своей свадьбы. Мои родители прожили вместе почти двадцать четыре года.
- Умерли в один день, - шепотом произношу я.
- Они умерли в один месяц, Шур, - поправляет меня брат.
- Нет, Матвей! Папа умер в ту же минуту, когда умерла мама. Последние девять дней жила только его физическая оболочка, но не душа. Ты помнишь, как они любили друг друга? - Брат кивает. - Я тоже помню…
- Саш! А ты любила кого-нибудь, как мама папу.
- Нет. - Мои губы вздрагивают в легкой полуулыбке.
- А как же твой парень?
- Нет у меня никакого парня.
- Ну был же.
- Был да сплыл, - произношу я не отрывая взгляда от капель бегущих по стеклу.
- Я слышал, как родители обсуждали вашу свадьбу. Вы же собирались пожениться…
- Что говорили?
- Папа считал, что ты торопишься…
- А мама?
- А мама, говорила, что ели вы любите друг друга, то чего тянуть. О внуках фантазировала…
Отрываю взгляд от окна, поворачиваюсь к брату.
- Серьезно? Мама никогда не говорила мне ничего подобного.
Мот пожимает плечами.
- Ты из-за меня с ним рассталась? Да?
- Матвей! Андрей, это лишь инородный элемент случайно затесавшийся в мою жизнь. Он отвалился сам собой как бородавка.
- Не знал, что бородавки отваливаются сами собой.
- Я просто не нашла более подходящего эпитета. Просто бородавка это первое, что пришло в голову при воспоминании о нем.
- Значит не было никакой любви между вами?
- Значит не было, - подтверждаю его слова приобнимая брата за плечи. - А ты к чему этот разговор завел? Ты случайно не влюбился, - снова не могу сдержать легкой улыбки я.
- Я!? Да ты что!? Нет конечно! - резко высвобождается из моих объятий. Дыхание Мота учащается глаза начинают бегать.
- И кто она? Одноклассница или болельщица?
- Да ну тебя! - бормочет он направляясь к лестнице.
- Мот! Да я пошутила! Куда ты? - собираюсь догнать его. Но он в несколько широких шагов преодолевает лестницу наверх и оказывается у себя в комнате.
Что я там говорила про слезы? Резервуары опустели и не наполнились… Не зря всю ночь льет дождь, наверное, он поделился со мной своей нескончаемой влагой. Потому что к утру моя подушка промокла насквозь.
Любила ли я когда-нибудь Андрея? Наверное, нет… Я любила то время, когда мы были вместе, и моя мама могла фантазировать о внуках и строить планы на будущее…
10.
Я запомнила дату в которую моя жизнь снова полетела в тартарары. Это был вечер воскресенья. Я успела два дня отработать в приемной, не найдя в этой работе ничего сложного. Роман Александрович вел себя максимально сдержано, я ни разу не нарвалась на грубость с его стороны. Просто выполняла поставленные мне задачи включая варку кофе в турке. Вот чего не умею, того не умею. Вроде бы ничего в этой процедуре сложного нет, но я знаю, что кофе я варю отвратный, по крайней мере мне самой он никогда не нравился. А вот Катя моя подруга и бывшая соседка по квартире, варит отменный кофе, она настоящая кофеманка. Научить этому делу она меня не смогла, сказав, что я только перевожу арабику и взяла эту обязанность на себя. Директор принимал мое варево и ни разу даже не скривился. Я спокойно ушла на выходные зная, что в понедельник с утра мне предстоит подготовить кабинет директора к расширенной планерке, а сразу после должно пройти совещание производственной группы. Я должна была обзвонить всех начальников смен и участков и предупредить об этом мероприятии.