— Лойси, мухой в город. Скажи капитану Сириану, чтобы прислал двадцать человек стражей, — распорядился старшина. — Значит, предлагаю так сделать: купеческие суда войдут в гавань беспрепятственно примерно через полтора часа — ветер с берега стихает. Мы их встретим и потребуем капитанов. Им и выскажем… насчет новых правил. Они, понятное дело, возмутятся. Вот тогда уж ты, светлая эсса, не оплошай. А не то размажут нас по острову в кровавую лепешку и, чего там хозяйка хотела, никому уже будет не интересно.
***
— И по какому праву вы смеете препятствовать нам сойти на берег? — с насмешливым удивлением переспросил мужчина в странном кафтане с торчащими фалдами и обилием золотого шитья. На голове у него была не менее странная треугольная шляпа с пышным белым плюмажем, а лицо украшали тонкие усики, делавшие его похожим на кота в цаплиных перьях.
— По праву хозяев независимого Острова Драконов. — Почему-то в качестве переговорщика вперед из строя выступил не Сириан и даже не эсс Гурзиш, а Лильрин. Он единственный, похоже, не испытывал въевшегося пиетета перед гостями, смотрел собеседнику прямо в глаза и и оставался каменно спокоен. А глядя на него, как-то подтянулись и все остальные — команда стражей на причале, рыбаки в небольших лодках вдоль набережной, жители города, наблюдавшие за представлением с безопасного расстояния.
— Ах, независимого, — издевательски повторил капитан корабля, и за его спиной заржали матросы и офицеры из его команды. — Ну-ну. С каких это пор, позвольте поинтересоваться?
— С тех самых, когда мы поняли, что можем просто не пустить вас на остров, если вы не будете соблюдать определенные правила. — Вид у Лильрина был на удивление естественный, но вместе с тем очень внушительный. Может, дело было в той свободе, с которой он держался, и в чувстве собственного достоинства. Это оно, похоже, позволяло ему говорить так негромко и в то же время весомо, так, что его слышал каждый.
— А не боитесь, что эта ваша глупая самонадеянность выйдет боком? — недобро прищурился капитан. — На моем судне прибыли старатели с материка, у них заключен контракт и…
— Мы ни с кем никакого контракта не заключали, — перебил его Лильрин. — Ваши внутренние договоренности не касаются Острова. Разбирайтесь сами. С этого дня гостям запрещено сходить на берег без разрешения. И, даже получив его, вы не имеете права отходить от гавани больше чем на тысячу шагов. Все, что нужно купцам, можно будет купить в порту, по установленным нами ценам.
После этих слов пару секунд было очень тихо, а потом все три корабля буквально взорвались возмущенными воплями. Прибывшим в надежде на легкую поживу людям очень не понравилось такое положение вещей.
— Вы пожалеете, — прошипел капитан.
— Посмотрим, — сухо ответил Лильрин. — А пока, если вам угодно, мы готовы принять делегацию не более чем из трех человек с каждого корабля, чтобы обсудить величину поставок, ассортимент и цены.
— Не зарывайся, щ-щенок. — Капитан явно едва контролировал злость. — Иначе...
Глава 55
— Иначе что? — все так же спокойно переспросил Лильрин и чуть прищурился. Мне в этом почудилась легкая насмешка, и, кажется, я была не одинока в своих догадках. Зачем он это делает? Неужели нарочно?
Кажется, так и есть. А еще все эти мужчины на пристани, они прямо-таки излучают одобрение. Я чувствую, что еще пять минут назад некоторые из них здраво опасались — они все еще не видели зримого подтверждения силы хозяйки острова. Один летающий ящер — это, конечно, аргумент… но наш гурай не был слишком уж крупным — среди его сородичей встречались гораздо более внушительные экземпляры. К тому же он все время сидел на самой макушке сторожевой башни и не торопился спускаться, так что для большинства оставался по-прежнему далеким и не совсем как будто настоящим.
Так вот. Еще полчаса назад очень многие боялись, опасались, готовились к худшему. А сейчас их словно змей-задира за задницы покусал — даже самые мелкие мальчишки-подростки и глубокие старики расправили плечи, выкатили грудь и смотрели из-за спины Лильрина на пришлого капитана с воинственным вызовом.
Кажется, это называется… называется… не помню как. Мужская логика. Этот капитан зря начал так открыто угрожать, все наши мужчины почувствовали, что он пытается их принизить, и в них взыграла гордость.
А Лильрину они позволили выступать своим предводителем по двум причинам: эсс Гурзиш и старшина стражи оба как бы ушли в тень, следя за происходящим, но демонстративно не пытаясь играть первую роль. Сириана в гавани не было. А Лиль вел себя спокойно и уверенно, а кроме этого, почти физически давил чем-то… таким… ну не знаю, авторитетом. Это прямо кожей ощущалось. И его признали лидером.