Там же, в обители, нас учили прятать острые предметы в одежде и волосах так, чтобы их было трудно найти и легко достать. Но увы. Я непозволительно расслабилась, попав в верхний мир. Кинжала у меня не было. Зато были заточенные до остроты шила палочки в волосах. И хотя перед переходом в верхний мир я обрезала волосы по плечи, здесь они как-то ненормально быстро отросли почти до прежней длины, приходилось собирать их в прическу.
Вообще-то палочек было три, но этот гад, пока таскал мое бессознательное тело и наверняка его обыскивал, две из них то ли вынул, то ли потерял. Те, что торчали из пучка на затылке, более длинные и украшенные резными навершиями.
А вот третья, спрятанная под пучок, осталась на месте. Она, собственно, туда без особой секретности была пристроена, просто вместе с кожаным овалом держала собранные волосы. А еще она была черная, под цвет моих волос. Жаль, что короткая… зато раздвоенная. Достать, правда, ее было потруднее. Но сейчас такие мелочи не могли меня остановить.
Главное — суметь медленно, незаметно, все еще не выпуская из руки веревку, которой он меня привязал, дотянуться до затылка и, выдирая острую шпильку вместе с волосами, не морщиться и не делать резких движений.
Мгновение — и я перехватила свое единственное оружие заученным хватом так, что если не знать — не заметишь. А руку вернула в веревочную петлю. И затаилась.
У меня будет только один шанс, и я не должна его упустить. В моем положении бить взрослого мужчину в грудь, в спину или в живот — глупости. У меня не хватит сил, а кроме того, для такого удара нужно совсем другое положение руки.
Всего один шанс… всего один. Я целительница. Я умею спасать жизнь. Но я знаю и как ее отнять. Главное — не струсить в последний момент.
— Я помню свой долг жизни, милашка. — Сумасшедший лорд закончил свои художества и встал прямо надо мной. — Не то чтобы я верил в какие-то там кары, раз уж ты отрезана от драконьей силы и не получишь ее больше без моего дозволения. Но совсем неблагодарным скотом я быть не хочу, так, знаешь, просто из родовой чести. Этот ритуал одновременно является и брачным. Как только я овладею тобой, наш брак будет считаться заключенным и ты станешь моей женой. Уж поверь, я буду хорошо обращаться с такой красивой и нежной куколкой, но воли тебе, естественно, не дам. Будешь украшать мой дворец, рожать наследников и радовать меня, то есть заниматься тем, чем положено заниматься правильной женщине.
У меня было что ему сказать, вот честно. В другое время я, возможно, и не сдержалась бы. Но сейчас холодная сосредоточенность накрыла меня как щитом, я чувствовала себя одновременно ледяной статуей и змеей, затаившейся перед прыжком.
Лорд Шнаер начал выводить какой-то напев на незнакомом языке, застыв надо мной с раскинутыми руками. Краем глаза я видела, как в такт его словам начинают шевелиться линии узора, выложенного вокруг меня, и с трудом удержалась от крика: это было так похоже на ритмично дергающийся клубок змей или червяков, что я даже бояться забыла, потому что к горлу подкатила тошнота.
А проклятый «властелин всего» тем временем, не прекращая читать заклинание, начал… раздеваться. Фу… голым мужским телом меня не удивить, к тому же, объективно говоря, лорд не был уродом — поджарый, мускулистый. Но такой противный — даже хуже своих червей.
«Спокойно! — мысленно скомандовала себе я. — Сосредоточься. Дыши на счет. Вспоминай, чему учили. Всю концентрацию в запястье и пальцы».
— Тебе даже не будет больно, маленькая красивая куколка. — Обнаженный мужчина встал на колени рядом со мной и рывком разодрал мою блузку, а потом и пояс штанов.
«Раз-два-три-четыре…» — мерный отсчет внутри меня звучал как на тренировочной площадке, где под этот речитатив нас учили натягивать тетиву. «Минимум до двенадцати, девчонки, и не лениться! Наибольшее напряжение!»
— Моя маленькая девочка… мой ключ к миру… — Лорд лег на меня сверху, но еще не совсем — нависал на вытянутых руках, глядя мне в лицо пьяными от скорого триумфа глазами. — Моя дра…
Удар!
Это было так страшно, что я закричала. Кровь из пробитой артерии била фонтаном, заливая палубу, меня и самого лорда. Неудачливый владыка мира дергался и хрипел. То пытался зажать рану и выдернуть заколку, то тянул руки к моему горлу — ему явно хотелось придушить меня напоследок.
Не успел, конечно. Я подарила ему быструю смерть, хотя он этого не заслуживал. Но я еще меньше заслуживала того, чтобы здоровенный бугай корчился в агонии, лежа на мне. Сама не знаю, каким усилием мне удалось освободить вторую руку и с криком отпихнуть от себя слабеющее тело.