Калискан задумчиво потер нос:
– Он сомнителен для объектов возрастом всего триста-четыреста лет.
– Но возможен. Мы в последнее время существенно уточнили калибрационные кривые. И я ведь не устанавливаю точный возраст, а лишь пытаюсь доказать, что конверт – не свежая подделка.
– И какого вывода вы ожидаете?
– Я не хочу предсказывать, не видя результатов анализов, но, скорее всего, это умелая подделка, сколь бы надежным ни объявлялось ее происхождение.
– В некотором смысле вы правы. Обычные тесты, несомненно, показали бы, что пластинка изготовлена недавно.
Ожье слегка растерялась и смутилась, словно ей сообщили что-то очень важное, рассчитывая обрадовать, и она послушно обрадовалась, не понимая, в чем дело.
– Сэр, а почему?
– Потому что она и в самом деле изготовлена недавно. Но тем не менее эта запись – настоящий, неподдельный Малер.
– Остается лишь поверить вам на слово.
– Скажите, вы скучаете по музыке?
– Сэр, я не могу скучать по тому, чего никогда не знала.
– Но вы ведь не знали и дождя. Настоящего, падающего с настоящего неба.
– Это другое, – проворчала она, уязвленная тем, как много Калискан знает про нее. – Сэр, а можно спросить, к чему все это? Что вы делаете здесь, так далеко от Бюро древностей? Зачем тянули меня на другой конец Заросли?
– Верити, осторожнее со словами.
– У меня есть право знать!
– У вас нет права знать. Ни малейшего. Однако, поскольку я сегодня щедр… Вы слыхали о Бюро чрезвычайных ситуаций?
– Да. И мне известно, что его не существует.
– Оно существует. Уж я-то знаю, поскольку я – его глава.
– Нет, сэр. Вы же глава Бюро древностей!
– И его тоже. Но мое отнюдь не карьерное назначение на пост начальника Бюро древностей – всего лишь дань необходимости. Два года назад в наши руки попало кое-что экстраординарное. Находка… – Тут он запнулся, затем поправился: – Две находки потрясающего стратегического значения. Эта пара может полностью изменить наши отношения с Полисами. Не исключено, что они изменят даже самое представление о реальности.
– Я не люблю прогров. В особенности после того, что произошло в Париже.
– Не лучше ли оставить прошлое за спиной?
– Сэр, вам хорошо говорить. Вас не тронул вирус «А-музыка». У вас не отняли способность воспринимать мелодию.
– Нет. Вирус «А-музыка» не тронул меня – как не трогал в среднем одного из тысячи. Но я потерял гораздо большее.
– Правда?
– Когда мы пытались вернуть Фобос, на финальной стадии операции я потерял брата. Он погиб в бою с програми. Если у кого и есть право ненавидеть их, так это у меня.
Верити не знала, что у Калискана был брат, и уж тем более не могла знать, что он погиб в последней войне.
– Сэр, вы ненавидите их?
– Нет. Я рассматриваю Полисы как средство, пригодное для использования в подходящих обстоятельствах.
Кажется, разговор принимает крайне интересный оборот. Заслуживающий усиленного внимания.
– А какая тут связь с Бюро древностей? – спросила она.
– Очень важная. Когда стала ясна природа второго открытия, мы поняли: с Бюро древностей надо работать вплотную. Простейшим решением было заменить Дефорреста собой и контролировать всю активность, связанную с Землей.
– Я всегда говорила, что ваше назначение – политическое.
– Но не в том смысле, какой вы подразумевали.
В его подсиненных стеклах отразился свет, и они засияли, будто окна в ясное небо.
– А сейчас я хотел бы расспросить вас о картах.
Она вздрогнула, осознав, что постоянно находилась под наблюдением. Конечно, стоило догадаться раньше.
– Так это вы их посылали? Бессмысленная проверка, как и пластинка Малера?
Отчего-то ее раздражение позабавило Калискана.
– Меня предупреждали, что вы такая.
– Какая?
– Высказывающая прямо то, что у вас на уме. По личному опыту я уже знаю, что вы мало уважаете власть. – Он усмехнулся и сказал уже не столь резко: – Меня также предупреждали, что вы очень наблюдательны. Так скажите же, что вы думаете о картах.
Ожье почувствовала, что от ее ответа зависит очень многое. Гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Разом пересохло в горле. И что стало с бойким языком?
– Я просмотрела лишь одну, и в ней есть кое-что, не очень совмещающееся со здравым смыслом.
– Что же?
– Судя по выходным данным, карту отпечатали за век до Нанокоста – но она в прекрасном состоянии. Как и эта пластинка Малера.
– Время изготовления карты не показалось вам странным, заслуживающим особого внимания?
– Странным – нет. Заслуживающим внимания? Разве что из-за принадлежности к периоду, интересующему меня. Хотя эта дата у самой его границы.