Перед тем как лечь спать, я намеренно задёрнула шторы на окне и не стала гасить настольную лампу. Как бы я ни старалась заглушить закрадывающийся в душу страх, он всё равно давал о себе знать. Засыпала я с толикой беспокойства. Наверное, поэтому мне снова приснился этот тревожный сон.
В этот раз в знакомой красное алле не было тихо. Ошалевший ветер завывал протяжными стонами, ударяясь о шумящие кроны. Предчувствие беды повисло натянутыми струнами в пропитанном горечью воздухе. Просвет в конце тоннеля застилал вихрь вздымающихся с земли красных лепестков. Этот вихрь напоминал всё разгорающееся пламя, готовое вот-вот поглотить весь окружающий мир.
-Беги! – шептали тысячи шелестящих голосов.
Стало душно. Я остро ощущала потребность в свежем воздухе. Лепестки, бьющие в лицо, казались раскалёнными, полыхающими жаром. В какое-то мгновение они действительно превратились в языки пламени. Удушливый запах гари давил на лёгкие, ноги отказывались повиноваться и словно вросли в землю. Горький дым вызывал непрекращающийся кашель, глаза начинали слезиться.
-Беги! – снова прошептали незнакомые голоса.
Внезапно руку обожгла пронзающая боль, и я поняла, что просыпаюсь.
Однако проступившая вокруг реальность не принесла облегчения – кошмар продолжался. На руке, которой во сне коснулось пламя, виднелся ожог. Я присела на кровати и с ужасом увидела, что по полу ползёт горький дым. Сердце заколотилось как бешенное – это были не импы, это был настоящий пожар. На стёклах окна и стенах танцевали блики, отбрасываемым разгорающимся за моей дверью огнём. Я рывком вскочила с кровати и, всё ещё не веря в реальность происходящего, выбежала из комнаты. На пороге споткнулась обо что-то большое и мягкое. В испуге уставившись на пол, увидела лежащего без сознания Ховарда. В мыслях творился настоящий хаос, на меня накатила волна паники.
-Разве полуангелы могут отравиться угарным газом? – с нарастающим ужасом думала я, пытаясь привести норвежца в чувства. Тем временем дым стал просачиваться и в мои лёгкие, голова начинала кружиться от нехватки кислорода.
Я вспомнила про Аки и выбежала на кухню. В лицо тут же полыхнуло жаром: всё помещение было объято языками пламени. Пробравшись к умывальнику, я смочила в воде кухонное полотенце и завязала его, прикрыв нос и рот. После этого, насколько смогла, намочила одетую на мне пижаму. Жар от полыхающего огня становился всё ощутимее, языки пламени уже вовсю лизали потолочные балки. Весь дом был деревянным, поэтому огонь распространялся очень быстро.
Я хотела пробраться к входной двери, но её полностью охватило пламя. Стараясь сохранять ясность мыслей, стала пробираться к стоящему в углу дивану. Он, как и вся мебель на кухне, полыхал. Моё сердце ёкнуло, но я тут же обнаружила, что Аки на диване нет. В голове мелькнула мысль, что он мог остаться ночевать не на кухне, а в спальне Олега. Задыхаясь, я подбежала к комнате брата. На моё счастье, дверь была не заперта, и огонь сюда ещё не добрался. Я обнаружила Аки, лежащего на кровати.
-Очнись! – толкнула его в плечо, но азиат остался неподвижен.
Нужно было срочно что-то делать, иначе погибнуть могли мы все. От нахлынувшего отчаяния хотелось сдаться, опустить руки и отдаться на милость пламени, уже подбирающегося к комнатам. Но я запретила себе это делать. Нужно бороться до последнего. Если есть хотя бы малейший шанс на спасение, надо его использовать.
Кое-как стащив Аки с кровати, я запрокинула его руку себе на плечи и постаралась протащить к выходу. Азиат не отличался крупным телосложением, но для моих сорока восьми килограмм он казался неподъёмным. Нужно было каким-то образом добраться до моей спальни и попытаться выбраться через окно. Я мысленно проклинала практичность Олега, который на все окна кроме моего поставил железные решётки, желая оградиться от возможного ограбления. Казалось бы, какие воры в нашей глухомани? Но Олег был не переубеждаем, и теперь я страдала от его ослиного упрямства.
С большим трудом я выволокла Аки из комнаты, и теперь оставалось самое сложное – протащить его через объятую огнём кухню. Я переводила взгляд с находящегося без сознания Аки на разгорающееся пламя, и на глаза наворачивались слёзы. У меня просто не хватит физических сил на то, чтобы преодолеть это препятствие.
-Только не плакать, - отдёрнула я себя.
Я знала, что если дам волю рыданиям, то остановиться уже не смогу, и тогда алое пламя точно будет последним, что я увижу.
-Алое пламя? – уже громче повторила я, в изумлении устремив взгляд на огонь. Оно действительно было алым. Неестественно алым.