- Я не виновата, – прошептала Эдит утенку. – Ну, я же не хотела этого. Если бы они отпускали меня на свидания, я бы не убежала.
Ей очень хотелось заснуть и, проснувшись утром, забыть все произошедшее, как страшный сон, но стоило только сомкнуть веки, как страшные картинки, врезавшиеся в мозг, вспыхивали настоящим кошмаром.
А потом пришел Дэнни и молча сел рядом, обняв и положив подбородок ей на макушку.
Эдит долго просто плакала, вытирая глаза и нос об утенка, а потом вывалила брату все-все, чувствуя, что ее начинает отпускать страх.
- Ты извини, что не верила тебе раньше, – повторила она, бездумно перебирая пальцами руку Дэнни в масляных пятнах. – Я, честное слово, всегда считала, что ты просто придумал его.
- Кого? – Дэнни погладил ее по плечу и прижал к себе чуть сильнее.
- Рино своего, – Эдит всхлипнула, вытерев нос рукавом. – Ну, помнишь, в детстве ты все рассказывал про какого-то вымышленного друга из снов?
Дэнни кивнул.
- А я его видела. Он есть на самом деле, точь-в-точь как ты описывал. Я даже его вспомнила потом – это он мне в детстве пирог дал, когда я из садика убежала, помнишь?
Она улыбнулась своим воспоминаниям, но Дэнни вдруг ощутимо напрягся.
- Рино умер, – возразил он. – Я знаю.
- Тогда это кто-то очень похожий на него, – Эдит пожала плечом, немного обиженная тем, что он ей не верит. – Волосы черные, выстрижены, как ирокез, длинные очень, и глаза синие-синие. И он зеленый весь, только светлее, чем ты…
- Не выстрижены – он родился таким. Где он? – Дэнни отстранился и заглянул ей в глаза. – Где ты его видела?
Эдит вздрогнула, вспомнив, как холодно блестит нож, измазанный уже в крови, когда ее спаситель пытался перерезать Трэвису горло.
«И справился же, наверняка».
- Там… – Эдит запнулась. – Он чуть не убил Трэвиса, когда тот… когда он… он спас меня, а потом пнул в окно. Больно было.
Эдит замолчала, проглотив ком в горле.
Дэнни уставился на нее, вдруг прищурившись, и сильно сжал плечи.
- Ты дяде Рафу сказала?
Эдит мотнула головой. Она в тот миг не то что сказать ничего не могла – она вообще не соображала, на каком свете находится. Дэнни, как всегда, пытается все анализировать, уже имея полную информацию и не побывав в такой переделке. Ему просто такое спрашивать, сидя дома в полной безопасности. Он вообще мира не видел и не знает, каково там, на поверхности.
- Ясно, – брат отстранился и поднялся.
- Куда ты? – Эдит схватила его за руку. – Тоже уйдешь, да? Все меня теперь ненавидят?
- Никто тебя не ненавидит. Я папе скажу, – Дэнни вздохнул и отвернулся. – И дяде Рафу надо сказать. Вдруг Рино пострадал там?
- Да ты не был там! Ты не понимаешь, о чем говоришь!– Эдит сжалась и закричала, крепко зажмурив глаза. – Ты-там-не-был! Ты не видел этого своего Рино, когда он человека ножом резал. И меня спокойно отвез в этот притон, даже бровью не дернув! И дядю Рафа ты не видел! Они… они оба… чудовища просто – убивали спокойно, а дядя Раф машиной раздавил живых людей!
Она согнулась пополам, сухо сглатывая от этих воспоминаний и молясь, чтобы ее не вырвало.
- Он помог тебе, – Дэнни отвернулся. – Надо папе сказать.
- И опять быть хорошеньким, да? Ты вечно выгораживаешься за мой счет! Если бы ты не сказал им про Трэвиса… я тебе доверяла, а ты…
- Тебя бы не нашли вообще, если бы я не сказал, – Дэнни открыл дверь. – Спасибо, что сказала мне о Рино, пока. Я рад, что ты дома.
Эдит упала на кровать и снова заплакала, ощутив какую-то горькую пустоту внутри от слов своего брата. Даже он уже не хотел ее видеть, променяв на придуманного когда-то друга.
Пальцы бессильно соскользнули по предплечью Лео и сжались в кулак.
Дышать было почти нечем, перед глазами было уже черно.
Первым инстинктивным желанием было ударить локтем в бок и бить до тех пор, пока Лео не свалится и не задохнется от боли.
«Что я не так сделал? Что с ним?!»
Раф перехватил Лео за запястье и попробовал разорвать замок на шее.
- Лео… – еле-еле прохрипел он. – Прости…
Душащие его руки словно свела судорога, и они сжались еще сильнее.
- Нет.
Лео плакал – Раф не слышал, но ощущал это всем своим существом.
Дрожь тела, свист воздуха сквозь зубы, капкан на шее, готовый убить.
Лео не плакал много-много лет.
Лео злился, замерзал, кричал от боли, но Лео не плакал давно-давно.
«Не слышит меня… черт… что с ним… чем я его задел-то…»
- Нет… – полетело в висок горячим хрипом-стоном. – Нет…
Раф еле втянул тонюсенькую струйку воздуха, понимая, что мутнеет сознание, и опустил руки, полностью расслабляясь.
«Он просто меня не видит сейчас… ясно… все ясно…»
- Лео… я здесь…
Раф понял, что если сопротивляться, то Лео сожмет руки еще сильнее и точно придушит его.
Или бить на поражение, чтобы отшвырнуть от себя и как-то заставить услышать, но тогда, скорее всего, он навредит брату.
Или довериться и как-то перетерпеть.
Лео что-то видит сейчас, как тогда, несколько лет назад… Лео кого-то слышит и смотрит его глазами…
Лео просто не здесь сейчас…
Раф закрыл глаза, стараясь не дергаться и заставить себя довериться тем рукам, что выжимали из него жизнь.
- Лео…
Сознание шатнулось на краю и кубарем полетело вниз, туда, где не бывает боли и страха.
- Пап? – Дэнни заглянул в лабораторию и обнаружил, что там никого нет.
Он подошел к столу и минуту рассматривал лежавший на нем красивый, сложный механизм, который отец так старался починить.
Потом отвернулся и вышел.
- Так нельзя, Донни! – голос мамы звучал высоко, готовый вот-вот сорваться. – Так просто нельзя! Ты только подумай, что ей пережить довелось! В какой кошмар она попала и еле выбралась.
- Эйприл, Эдит уже не ребенок, она должна понять, что такие поступки чреваты последствиями для всей нашей семьи. А если бы ее убили?
- Ей всего лишь 14! Она еще девочка! – мама сорвалась на крик.
- Ей почти пятнадцать, – а вот папа, наоборот, заговорил еще спокойнее и увереннее. Дэнни редко слышал у него такой голос. – Я в ее возрасте уже понимал, что значит отвечать за жизнь братьев.
- Ты, – мама горько засмеялся, и раздался скрип отодвигаемого кресла. – Ты и остальные – вы же уникальные. Вы необычные. И жили и росли не как обычные дети, а она – просто подросток…
Папа вздохнул.
- Не это сделало нас теми, кто мы есть.
- Да уж, – мамин голос зазвучал глухо, словно она закрыла лицо руками. – Ваше ниндзю-цу. Мастер Сплинтер воспитал вас воинами в условиях полного лишений дома. Зачем нашим детям это? Почему прошлое не отпускает нас, Ди?
Она тихо заплакала, и Дэнни отошел от двери, поняв, что не сможет побеспокоить сейчас родителей – им и так тяжело очень.
Дверь в комнату дяди Рафа и дяди Лео оказалась закрыта, и Дэнни не стал стучать. Они закрывали ее, только когда не хотели никого видеть – значит, тоже устали. К тому же дядя Лео ранен, ему нужно спать, а не бегать куда-то.
«Да и как он побежит? – Дэнни пошел к себе, ссутулившись и поправив на носу очки. – У него же ноги одной нету».
Он рухнул на стул у компьютера и долго таращился в монитор, пытаясь отогнать в сторону нараставшую ниоткуда панику.
«Надо что-то сделать. Может, сказать дедушке? Он такой мудрый…»
Дэнни с криком вцепился рукой себе в загривок, туда, где панцирь срастался с его позвоночником, и упал на пол, зажмурив глаза и пытаясь выгнуться, как природой ему положено не было.
- Кусочек на память, сладкий, – тягучая слюна капает на ободранную щеку, но Дэнни не может ощутить, горячая она или нет, только ее вонь и отвращение. – Я себе пепелку сделаю.
Ему становится чуть проще дышать, потому что с него сваливается что-то неподъемное.