- Я беспокоился очень… – Дэнни с благодарным кивком принял протянутые ему запасные очки и даже мимоходом удивился, что дядя догадался их взять.
- Беспокоился он, – дядя Раф фыркнул и поднял голову, откидываясь затылком на подголовник. – Толку-то с этого?
Дэнни не нашелся, что возразить, и обернулся к Рейну.
У него от стыда горели щеки – ну, как так! Ну, а как поступить правильно в такой ситуации? Бросить Рейна и бежать к неизвестно какому автомату? Ехать в город и просить папу приехать? На краденой машине? Да его бы убили дома. Или возвращаться в казино за своей, где могут заметить и поймать?
Он неловко погладил по плечу Рейна, лежавшего на боку спиной к ним. Черные волосы змеями разлетелись по подушке, а спрятанные под повязками раны выглядели уже не так пугающе. Вроде все же не так страшно, как казалось несколько часов назад – чего же друг в себя не приходит и не открывает глаза.
Раф выдохнул сквозь зубы, отчетливо понимая, что надо как-то собраться и все доделать, потому что от Дэнни толку не будет никакого, пока не пнешь. А у него самого все ресурсы внутри закончились – даже просто двинуться сил нет.
Он только сейчас осознал, что не спал с того момента, как они вышли на поиски бестолковки Эдит.
«Трое суток, кажется…»
Раф сделал большой глоток виски, понемногу собирая силу воли в кулак.
«А до этого не помню. Бег по городу, гонка на мотике, перестрелка… Курица наша родная со своими истериками… Лео в коллекторе «сам-сам, хорошо все», потом дома сон этот его… Я устал, Боги! Почему опять я-то? Че Майки не мог поехать сюда, а я б машину пока забрал, подремал бы в кабине… Че я лезу вечно вперед всех-то? Че мне надо больше других?..»
Он отпихнул Дэнни в сторону и пересел на край кровати сам, быстро и осторожно перевернув Рейна. Бегло осмотрел повязки, скривился и полез в свой боковой подсумок.
Донни снабдил его в свое время разными препаратами – антибиотиками, кривой иглой, антисептиками и прочим необходимым барахлом, чтобы мог подлатать себя и дотянуть до дома.
«Дон дома разберется уже… ничего же непоправимого не случилось. Правда, Судьба?»
Раф отвернулся и набрал в шприц обезболивающее, остро-остро осознав, что совсем по-детски наивно уповает на своего гениального брата. Не на Бога или Богов, не на Переменчивую и даже не на чудо.
На Донни, который, обязательно, сможет все исправить.
«Пусть он сможет, пожалуйста».
Раф тронул лоб Рейна и прищурился.
Дэнни, наблюдавшему за происходящим, показалось, что глаза дяди засветились еще ярче.
«Скорее всего, лунный свет так отразился… не бывает такого… Мы ж не в кино…»
- Все хорошо, – услышал он едва уловимый шепот дяди Рафа, когда тот убрал с лица Рейна волосы. – Все хорошо, родной мой, домой едем.
И почему-то Дэнни показалось, что разговаривает дядя вовсе не с ним, и даже не с Рейном.
Раф вваливается в убогий низкий домишко следом за полоумной старухой-негритянкой и тут же улавливает запах крови.
Его тут много.
В глаза бросается мусорное ведро при входе, заваленное измаранными бинтами и ватой.
«Нашел».
- Он вон в той комнате, Иктоми, – негритянка указывает дрожащей рукой на дверь.
Раф проходит мимо нее, на долю секунды замирает и позволяет себе выдохнуть.
Он не хочет заходить туда. Он не хочет видеть то, что увидит сейчас.
Он больше всего на свете хочет домой – уткнуться в колени Лео лбом, ощутить его прохладные пальцы на затылке и услышать тихий ласковый шепот, который заберет боль и усталость.
Такой, как слышал лишь один раз в своей жизни, когда нажрался в хлам после помолвки брата с Караи.
Дверь скрипит, отворяясь, и Раф упирается взглядом в разбросанную кровать, на которой крепко спят два его племянника.
«Племянник и сын».
Он минуту просто смотрит на Рейна, узнавая любимые черты и заставляя руки не дрожать.
«Похож… черт, как же ты похож-то на Лео…»
Раф тяжело садится в кресло и закрывает глаза, заставляя себя успокоиться, а пальцы машинально нащупывают бутылку у ножки, так кстати тут оказавшуюся.
«Это вредно, парень… чертовски вредно… я потом тебе расскажу…»
Он делает большой глоток. Потом еще один и еще, от души жалея о том, что так мягко обошелся с Трэвисом, что не выжег дотла мерзкий гадюшник, где с сыном Лео сделали это… и не заставил сгореть там всех ублюдков до единого.
«Впрочем, никогда не поздно доделать начатое. Лео не одобрит, но ему и не обязательно знать…»
Взгляд пристально изучает незнакомого-родного парнишку поверх бутылки, пока темная жидкость из нее чуть мутит сознание, остужая угли внутри.
Бинты закрывают весь живот и левую руку, пластырь держит повязку на загривке, высовываясь из-под колтуна волос, и на пояснице, сразу над ремнем грязных штанов, тоже пластырь.
«А дальше?.. – Раф отхлебывает еще один глоток, заставляя себя дышать ровно и спокойно. – Наверное, Дэнни неловко стало… культурный ботаник, бля…»
Злость подкатывает к горлу, и Раф торопливо заливает рычание дешевым коньяком.
Лучше пить сейчас, чем сорваться с места и скататься обратно в казино.
- Твою мать!
«Ерунда, призраков не бывает, – Дэнни мотнул головой – С кем тут еще разговаривать, только с чего он Рейна родным-то назвал?»
- Брысь! – дядя поднял на него тяжелый, как свинец, взгляд и указал им на дверь. – Звони дяде Майки, он должен быть где-то рядом, дай наши координаты, и постелите в машину что-нибудь.
- Я телефон… – начал Дэнни и осекся, поймав брошенный в него мобильник.
Тетя Гелла положила руку ему на плечо и подтолкнула к выходу, бросив на дядю Рафа странный долгий взгляд.
Раф дождался, когда дверь закрылась, еще раз всмотрелся в лицо Рейна и прикрыл глаза.
Ему нужна была помощь. До скрежета зубов.
Если Рейн придет в себя сейчас, а это, скорее всего, случится, как только Раф тронет хоть одну рану – проблем будет много.
Объяснять что-то ни времени, ни желания нет.
«Лео, пожалуйста, я же знаю, ты умеешь услышать меня везде. Сделай так, чтобы он понял, а?»
Он никогда в своей жизни не увлекался медитацией, не погружал в нирвану сознание и не выпускал никуда дух – это были увлечения Лео, или, вернее – его высоты.
И Лео был надежен на них, зная, что делает.
Раф жил здесь. Здесь и сейчас в измерении лезвий, ударов, ран, боли и переломов.
И это было понятно и просто.
Он умел быть надежным здесь и сейчас.
Там, где он не умел лечить, всегда был логик-Донни, такой же, как и он сам, приземленный, лишенный веры в тонкие материи и невидимые миры.
Надежный.
А сейчас рядом не оказалось никого.
Ни Дона, способного уверенно сказать, можно ли сдвигать Рейна с места, поднимать и куда-то везти, или нужно вызывать брата сюда.
Ни Лео, умеющего успокоить боль.
«Давай, Раф, обезболивающее и несколько часов до города. Все просто. Ты сможешь. И Лео удержит его – сможет. Дон дома все зашьет и приведет в порядок – сможет. Все всё смогут, только сделай сейчас».
Рейн вскинулся, приходя в себя, и перехватил руку Рафа, пытаясь оттолкнуть.
«Боги! А вот глаза ему от отца достались».
Раф окунулся в знакомую синь, заключенную в иголочки угольных ресниц, и осторожно высвободил запястье из бессильного захвата.
- Спокойно, парень, давай без дураков. Я осторожно.
Рейн нахмурился, всматриваясь в него, и дернул уголком губ, опустив руки.
– И на тебя тоже не похож… бля… – хриплым полушепотом выдал он в пространство и не стал отстраняться. – Ни на кого, как всегда.
- И не должен, в общем, – Раф осторожно ввел иглу в незнакомо-мягкую салатовую кожу. – Лежи тихо, сейчас все пройдет.
Рейн едва заметно кивнул, продолжая до странного внимательно изучать его разочарованным взглядом.