- Папа говорит, что ты мечешься во сне и можешь себе навредить, – девчонка проследила взгляд Рейна и погладила его по руке. – Тебе снятся кошмары?
«Че я ей собачка, что ли? Гладить некого?»
Рейн дернул рукой.
- Нет, розовые единороги и котики. Ты-то тут откуда взялась, и где я?
Девчонка мягко засмеялась.
- А, прости. Не сказала. Ты у меня дома. Я в прошлый раз не представилась – меня зовут Эдит.
- Счастлив до усрачки, – Рейн лег обратно и сердито отдернул голову от ее руки. – Расстегни все это, мне домой надо.
Девчонка недовольно сморщилась и опять принялась гладить его по голове, разбирая спутанные волосы.
- Не волнуйся так, тебе это вредно.
– Отцепись, – Рейн мотнул головой, бессильно сжав кулаки. – Что ты примоталась? Делать нечего?
Девчонка обиженно надула губки, но потом неожиданно снова улыбнулась ему и томно, как в кино, дернула бровями.
- Я просто хочу быть благодарной за то, что ты спас меня такой дорогой ценой. Это было так самоотверженно, я понимаю твои чувства, но рисковать так не стоило. Я не уверена, что между нами что-то возможно, из благодарности не всегда вырастает любовь.
Рейн замер, переваривая услышанное, потом нахмурился, рассматривая ее уже внимательнее. То, как она убирала за ухо рыжие локоны, как улыбалась и прижимала голову к плечу, как прикусывала кончик ногтя.
«Кино, что ли, насмотрелась? Тоже мне Ровена доморощенная».
Он не выдержал и засмеялся, жмурясь от боли.
Живот прошила тысяча иголок, но успокоиться это не помогло.
- Че? Ты это серьезно?
====== Дождь превратился в изморозь ======
- Ладно, шутка зашла, я все понял, – Рейн скривился от боли, но перестать улыбаться не смог. – А теперь, блааародная леди-принцесса, снизойдите расстегнуть вот это дерьмо, простите, эти неподъемные оковы, кои лишь Вам под силу с меня убогого снять и даровать вашему покорному слуге и жалкому рабу свободу.
Эдит непонимающе хлопнула глазами на эту тираду и отрицательно качнула головой.
«Ему, наверное, и в самом деле плохо, – подумала она. – Настроение так скачет… то смеется, а теперь вон какой-то бред несет. Может, его по голове сильно ударили – вон какая рана на виске… или папины препараты так действуют. Вдруг у него галлюцинации?»
- Что? – на всякий случай переспросила она.
- Ремни эти расстегни, сказал, – в голосе Рейна просквозило уже отчетливое раздражение. – Я же ясно сказал, мне домой надо. Ба, небось, с ума сошла уже, по соседям меня разыскивая. Только бы в город не пошла… у нее ж нога болит очень…
Эдит подсела поближе и попробовала успокоить дергавшегося Рейна.
– Тебе нельзя вставать – навредишь себе. Хочешь, я письмо напишу этой твоей… это твоя девушка?
Рейн скривился и бессильно дернул рукой, пытаясь освободиться от фиксатора – широкая мягкая кожа казалась ему не очень прочной.
- Ба моя, ну че ты дуру включила-то? Дай телефон тогда, если это твой дом, я хоть позвоню ей…
- Сейчас, – Эдит кивнула и достала мобильник.
Сунула его Рейну в руку, озадаченно почесала затылок и расстегнула фиксатор на его запястье.
- На, звони. Только пообещай мне…
Рейн на долю секунды замер, окинув ее странным потемневшим взглядом, а потом схватил за шею и сжал пальцы.
- Второй расстегивай. Живо.
Эдит пискнула, собираясь закричать, но пальцы на горле мгновенно сдавили шею еще сильнее, предупреждая о том, что этого делать не стоит.
- Живо, курица.
Раф проснулся от того, что дернулся Лео.
- Что? – рука сама собой прижала брата к кровати, хотя мозг еще не начал соображать.
В голове был только набор установок:
Лео ранен.
Лео без протеза.
Лео нельзя вставать, потому что он ослаблен потерей крови.
Лео опять приснился кошмар.
Стоп! Какой к демонам кошмар, если Рейн у них дома в лаборатории Дона спит себе, как сурок, накачанный снотворным, и будить его в голову никому не придет.
- Раф, что-то случилось, – Лео приподнялся, собираясь сесть.
Пришлось вдохнуть-выдохнуть и собрать мозги в кучу, а беспощадно слезящиеся глаза заставить приоткрыться.
- Что?
- В лаборатории что-то не так, – Лео свесил с кровати ногу и начал шарить по стене, отыскивая костыли.
Раф мысленно застонал и перекатился по кровати.
- Ща, бро. Ща все проверю. Не вставай только.
- А теперь открой мне дверь, – Рейн кое-как смог замотать бедра простыней, которой был укрыт.
Одной рукой он по-прежнему держал Эдит за шею, а второй схватился за широкую повязку на животе, сползая со стола.
Он едва слышно выматерился сквозь зубы и взял что-то остро сверкнувшее с подкатной тумбочки.
- Тебе нельзя ходить… папа сказал…
- Плевать, – Рейн подтолкнул Эдит к двери. – Мне домой надо. Я же ясно сказал.
Эдит напугано скосила на него ставшие огромными глаза.
Он вот, правда, очень ей нравился – этот парень с мягкой салатовой кожей, длинной гривой черных жесткий волос и серьгой в ухе. Было в нем что-то такое дикое, первобытное, что будоражило ей кровь и фантазию. Если можно было представить себе такого вот экзотического Тарзана или человека-амфибию, то именно так они могли бы выглядеть.
У парня был очень красивый профиль, который не портила выбритая голова, ровные белые зубы, немного странные острые уши, как у эльфа, и совершенно потрясающие синие-синие глаза в обрамлении таких длинных и черных ресниц, что позавидовала бы любая модель.
А еще у него была красивая фигура, что сейчас особенно бросилось в глаза, когда он стоял так близко и был практически раздет.
И от него пахло чем-то дурманящим… сладким с горчинкой…
- Открой дверь, – он подтолкнул Эдит еще раз, уже более нетерпеливо. – Или тебе обязательно пинка под зад надо отвесить, чтобы ты начала шевелиться?
Эдит ойкнула, вспомнив, как он выставил ее из казино, и сделала шаг вперед, подчиняясь его руке.
- Ты и так дома, Рейн, – негромко пискнула она, стараясь достучаться до него. – Отпусти. Тут никто тебе плохого не сделает. Ты же меня спас…
Рейн рыкнул и неожиданно толкнул ее с такой силой, что Эдит врезалась в стену. В голове у нее зазвенело, а когда зрение прояснилось, у шеи оказался скальпель отца, упиравшийся острием в ямку под ухом.
- И мне это дорого обошлось, знаешь ли. Ты изрядно должна мне, клуша, – Рейн почти шипел, его глаза, так понравившиеся Эдит, приобрели цвет грозового неба. – Я приму долг чистыми шмотками, ключами от машины или мотоцикла и парой сотен долларов. И да, еще пачкой сигарет прямо сейчас.
Эдит сглотнула.
Рейн смотрел на нее совершенно ледяным спокойным взглядом, а лицо снова стало каменным, как в тот памятный вечер, когда она впервые увидела его за рулем старого пикапа.
- Но… слушай, – залепетала она, чуть отодвинув голову в сторону. – Ты же несерьезно, да? Ты тогда набросился на Трэвиса ради меня… я же поняла сразу, что дорога тебе…
- И начинаю об этом жалеть, – Рейн стиснул зубы. – Я думал, тупые дуры тоже могут просто быть благодарными, как их об этом просят, просто заплатить за свое спасение и отвалить, а не лезть со своими сраными речами о любви и прочем дерьме. Где мне вещи найти?
- Что? – Эдит даже о скальпеле забыла.
- Что слышала, – Рейн почти зарычал ей в лицо, его начало трясти. – Сраная-ебаная любовь! Ты серьезно считаешь, что после всего мне еще вот только любви чьей-то вонючей не хватает?! Спасибо, по горло сыт. Утри своим сопливчиком слюни умиления и дай мне ключ от тачки, вещи и деньги!
Эдит задрожала, ощутив, что скальпель вжался ей в шею сильнее.
Она вспомнила, как легко это парень хотел зарезать Трэвиса. И если бы тот не вывернулся, то наверняка бы Рейн убил его.
Тогда это казалось страшным и завораживающим одновременно – тем, чем можно будет похвастаться в школе перед подругами, ловя их завистливые взгляды, и взлететь на недосягаемую высоту.