Дядя Раф рычит и снова бьет кулаком в стол, потом отворачивается и идет к двери.
- Я верну его…
- Тогда погибнет Лео, – летит ему в спину. – Он стоит того, Раф? Стоит того, чтобы пострадала наша семья, которой и так уже досталось от жизни?..
- Но он ее часть, Эйприл, – дядя выходит и направляется к входной двери.
Притаившийся за углом Дэнни еле переводит дыхание и мотает головой.
Как так? Как друг его детства может стать причиной гибели дяди Лео?
Дядя Лео сильный и бесстрашный. Он ничего не боится и справится со всем абсолютно… наверное.
Но мамин дар передался и ему, Дэнни, а его сны почти всегда сбывались…
Рейн не знал, куда он бежит и откуда на это взялись силы.
Он просто бежал, не разбирая дороги, пока не натолкнулся на лестницу, ведущую вверх. Бездумно взобрался по ней и уперся головой в люк.
«Я под землей?..»
Пустая мысль вынудила руки отпихнуть преграду в сторону и выбраться наверх.
Темный вонючий переулок, заканчивающийся тупиком, два мусорных бака, покосившееся крыльцо какого-то черного входа…
«Приют…»
Рейн лег на бок и уставился на эту надпись, цепляясь взглядом за облупившуюся краску.
Сверху лил отвесный ровный дождь, колотивший большими каплями в лужи и ему в тело.
«Жалко, это не ножи… Приют… я когда-то хотел, чтобы меня забрали из такого, и у меня была семья…»
Он смазал ладонями по лицу и с трудом сел, прижав колени к груди.
Когда-то он больше всего мечтал о том, чтобы у него были родные. Он всегда думал, что был бы счастлив с ними и мог бы сделать счастливыми их.
Только их не было у него.
Теперь они были, но он им не подошел.
Он не подошел своей семье, как никогда не подходил никому в этом мире.
Семья оказалась фальшивкой, а он… он оказался просто уродом, каким и считали его всегда.
- Зачем?.. – Рейн мотнул головой. – На кой хер я такой на свете?..
- Да вот хороший вопрос, щенок, – ему на лицо упала тень. – На кой хер ты такой на свет выполз, и на кой хер Сэма грохнул.
Рейн вскинул голову.
Прямо ему в лицо смотрело дуло пистолета, который держал в руке незнакомый человек с татуировкой дракона на лице.
====== Пророчество. Дитя войны ======
Рейн внимательно посмотрел в черное, как затягивающая воронка, дуло.
- Сэма?
- Ну, да, – Дракон усмехнулся, подойдя ближе, и присел на корточки. – Трэвис, как только его откачали, бедолагу, все рассказал Хозяйке. И про то, как ты стелился под Сэма, чтоб деньги вытягивать, и про завещание. Про все. Где оно?!
Моргнув, Рейн отвернулся и уперся руками в стену, чтобы подняться.
Ему было плевать сейчас, застрелят его или нет. Он даже, где-то в душе, желал этого – пусть все закончится уже. Все и сразу.
Ну на кой таким уродом никчемным на свете-то жить, а?
«Ба только жалко очень, но она не узнает. Иктоми же сказали ей, что забирают меня лечить. А я, неблагодарная сука, решил не возвращаться к ней… Ба не будет ни в чем нуждаться – я знаю».
- Сидеть! – две пули ударили над головой в стену. – Где бумаги, сученок?!
- Я не знаю, о чем ты, – Рейн упрямо поднялся. – Сэм застрелился сам. Устал, наверное.
Дракон ухмыльнулся, поднялся следом за ним и подошел вплотную.
- Мужики, чтоб ты знал, в грудь не стреляются. Так что эта история не проканает. Ты грохнул его, чтобы получить все по завещанию, как только узнал о нем, и оставить Трэвиса ни с чем! Но мы это исправим – Трэвис готов платить больше, чем платил Сэм, если мы отпишем казино ему.
Дуло револьвера толкнуло Рейну в висок.
- Шевели ногами. Доедем до места, напишешь отказ в пользу Трэвиса, отдашь завещание, а там уже потолкуем о твоей шкуре.
Рейн прищурился, задумался на долю секунды и отрицательно качнул головой. Его так и так убьют теперь – это лучшее, что может случиться. И лучше не доживать до встречи с Трэвисом, после того, что сделал с ним Иктоми Рафаэль, лучше сдохнуть тут и раствориться в дожде…
А Сэм… да, Сэм был сукой и тварью, каких поискать, но он не заслужил, чтобы его труды прибрал к рукам кто-то просто так. Сэм хотел иначе распорядиться всем этим, он просто не успел.
Наверное…
Рейн сделал шаг прочь от Дракона…
- Я знаю, ты смотришь на меня сейчас и думаешь, какая я мразь, как тебя тошнит от меня, потому что я сижу тут в дорогущем костюме, пью отменный вискарь и тушу сигары об стол из красного дерева, пока где-то от голода детки мрут, – Сэм пристально смотрит чуть плывущим взглядом Рейну в лицо и криво улыбается. – Знаю я все это, не мотай башкой.
Рейн отрицательно качает головой и нервно затягивается вкусной терпкой сигариллой с запахом кофе. Он не любит такие разговоры.
Не любит холодное дуло у своего виска и полную беспомощность в такие минуты.
От него ничего не зависит.
Сэм может сделать что угодно – убить, изуродовать, покалечить.
Что захочет.
Но Сэм просто пьет и улыбается, пока его револьвер ласково чертит дорожку по щеке Рейна.
- Да, я мразь, Дождь, каких поискать. Но даже такая мразь, как я, иногда хочет сделать что-то хорошее в жизни. Вот хоть отдать тебе пачку этих сигарилл, – пистолет падает на стол, и Рейн тихо-тихо медленно выдыхает. – Потом, когда я буду далек отсюда, все это добро, все-все, – Сэм небрежным жестом обводит свой кабинет. – Все это отдам питомнику для бездомных собачек. Или детскому приюту, куда долго бабки вваливал, чтоб они мне солдат вырастили хороших…
Он снова косо усмехается и прикладывается к бутылке.
Сэм редко пьет из горла – он любит тонкие фужеры из богемского стекла.
- Обещали, ублюдки, что с помощью какой-то сыворотки смогут супер человека создать. Это оказалось враньем, Дождь, только зря гору малолеток погробили – все передохли от их вакцины. А объект, из которого они эту сыворотку делали, убил одного охранника и слинял. Крутой, наверное, раз смог. Так-то.
Рейн дергает плечом и старается ничем не выдать свой шок – значит, Сэм платил за его мучения в приюте, чтобы получить хорошую охрану для своего казино?! С него ради этого живьем панцирь сдирали и резали руки на куски?
- Да и Бог с ними, я простил, – Сэм снова берет пистолет и смотрит в стену. – Я не жалею.
Он передергивает затвор.
- Но об этом никто не должен узнать, понимаешь?
Дуло упирается Рейну в лоб.
Сэм минуту просто смотрит на него, словно что-то ищет в глазах.
Рейн молчит. Ему давно уже не страшно от этого.
Это не первый разговор с Сэмом.
Иногда, напиваясь до хорошего настроения, Сэм вызывал его с отчетом и, вместо того чтобы слушать, начинал говорить сам.
О бывшей жене, о брошенной дочери, сыне, который разбился на мототреке, о том, что всегда мечтал вырастить иву в горшке и посадить жимолость у крыльца своего дома. О том, как убил первый раз за три сотни долларов и нажрался от счастья дешевым пивом, а потом неделю не мог наесться котлетами из столовой, которые смог покупать себе по пять штук за раз. О том, как завалил своего хозяина ножом, чтобы не было шума, сперва заставив переписать на себя все имущество.
Рейн много что знал о Сэме и всегда молчал во время таких разговоров, стараясь уйти из кабинета, пока настроение Сэма не сменило вектор с меланхоличного на раздраженное.
До этого он всегда выбирался живым. Сегодня, похоже, прозевал момент, когда еще можно было слинять.
Рейн поднимает взгляд и думает, что он наверняка не первый такой, кому выпало «счастье» выслушивать Сэма. Не первый и не последний. И он явно плохой собеседник, потому что надоел довольно быстро.
- Не боишься? – Сэм кладет пальцы на курок и чуть склоняет голову. – А знаешь, я передумал. Хочешь, тебе все оставлю, а?
Рейн ловит его взгляд и долю секунды ищет в нем насмешку.