Велга прислонилась спиной к стене соседнего здания, дожидаясь Вадзима, и невольно продолжала погружаться в раздумья, проклиная себя и свои мысли. Оставалось только надеяться, что Войчех уже был далеко от Старгорода и никто и ничто не могло заставить его вернуться.
Наконец, спустя почти лучину, на пороге снова показался Вадзим. Он улыбался. Смущённо, очень глупо, но очень счастливо.
– Всё чётко? – спросила Велга, спрятав руки за спиной.
– Монетка к монетке. – Гусляр широко улыбнулся и присел, подозвал к себе Мишку, прижал к груди. – Не скучай, дружок. – Щенок лизнул его в лицо. – И расти большим и сильным. Защищай нашу господицу Велгу. Она видишь какая маленькая, хилая… а ты… у-у-у, волчара!
Прежде чем распрощаться, они обнялись. Вадзим так крепко прижал Велгу к груди, что она едва не задохнулась.
– Может, однажды увидимся, – улыбнулась она.
– Конечно увидимся! – возмутился он. – Я же обещал спеть тебе свою новую песню.
И они пошли по дороге в разные стороны. Вадзим – к Красным воротам, что вели на большой тракт, Велга с Мишкой – к пристани на Торговых рядах.
Скренорцы готовились к отплытию, и пока они таскали товары и собирались на юг, Змай рыдал в голос, прижимая к себе Мельцу. Арн поглядывал на них издалека с лёгким недовольством, но не вмешивался.
– Ну, хватит. – Мельця гладила друга по волосам. – Я привезу тебе лучший троутосский шёлк, если перестанешь плакать.
– Синий, – хлюпая носом, попросил Змай. – К цвету моих глаз.
– Хорошо, дурилка, – улыбнулась сквозь слёзы Мельця. – Будет тебе синий шёлк.
Она заметила Велгу, отстранилась от Змая и распахнула руки для новых объятий.
– Позаботься о моём балбесе, – попросила она. – А то пропадёт один.
– Обязательно, – пообещала Велга.
Они долго ещё прощались, а после Велга, Змай и Мишка так же долго стояли на причале, глядя вслед скренорскому драккару.
– А если они не успеют вернуться до зимы? – встревожился Змай. – Бури опасны.
– Ты видел, что сотворила Мельця с нашим храмом? – хмыкнула Велга. – Что ей какие-то бури? Море испугается её.
– Это да…
Они продолжили молча смотреть на реку.
На Торговых рядах было шумно и ещё более суетливо, чем обычно. Теперь, когда мир с Ратиславией был восстановлен, все спешили на юг, чтобы успеть продать товар на Благословенных островах и вернуться до начала зимы.
– Грач предложил мне работу, – вдруг сказал Змай.
– Что? А как же…
– Не переживай, тебе тоже подсоблю, если что, – успокоил он. – Но вряд ли у тебя найдётся столько же дел для меня. А Грачу теперь нужен чародей, чтобы обучать способных Воронят и заключать новые договоры.
– Хочешь сказать, – нахмурилась Велга, – что кто-то уже заключает договоры с новым братством?
Вмиг весёлый гомон голосов на пристани приобрёл зловещий тон и в лицах случайных прохожих Велга прочитала тайну, которую вряд ли хотела бы узнать.
– Конечно, – хмыкнул Змай. – Это же Старгород, моя дорогая змейка. Здесь всегда кто-нибудь кого-нибудь захочет убить.
И он бросил в воду один из своих перстней.
– На удачу, – сказал он. – В подарок этому вашему Щуру, чтобы не обижал мою Мельцу.
Он щёлкнул Велгу по носу, потрепал Мишку за ухом и сошёл с причала.
– Кстати, – бросил он через плечо, – думаю, ты тогда угадала.
– О чём ты?
– Щур не пришёл бы просто так. Он пришёл, потому что должен был забрать то, что обещал. Можешь теперь спокойно купаться в речках.
– Воздержусь, – холодно отказалась Велга.
Змай пожал плечами и быстро пошёл по берегу в сторону Красных ворот. Велга не знала точно, но догадывалась, что где-то там и нашли своё новое убежище Во́роны Старгорода под руководством Грача.
Ей хотелось надеяться, что она никогда не прибегнет к их помощи, но уже с разочарованием догадывалась, что так не получится.
Потому что Змай был прав: в Старгороде всегда кто-то кого-то хотел убить ради богатства, власти и влияния. Старгород оставался Старгородом.
У моста через Вышню Велгу и Мишку дожидался Хотьжер.
– Всё в порядке, княгиня?
Втроём они ступили на мост. Мишка ловко вилял между ног прохожих, носился туда-сюда. Доски застучали под их ногами, а северный ветер развевал платок на голове Велги. Она остановилась у перил и сняла его. Кудри растрепались, упали на лицо. Щурясь, Велга вытянула руку с зажатым платком над водой. Золотая ткань колыхалась, словно пламя.
– Не называй меня так, Хотьжер, – попросила Велга. – Князей в Старгороде больше не будет. Я даже не нанимала тебя на службу. Я Велга. Просто Велга.
Люди всё шли и шли по мосту, Велгу и Хотьжера обходили стороной, но никто не останавливался, чтобы просто посмотреть на реку, проститься с ладьями, что уходили на юг. Все в Старгороде куда-то спешили.