Ирина Зуева
Дождливая сказка
– Разверзлись хляби небесные, – сказала бабушка в конце первого бесконечно дождливого дня.
А дождь лил уже третий день.
– А главное, по прогнозам-то просто небольшая облачность! – возмущался папа.
Кого в наших краях удивишь дождливой неделей даже в середине лета, скажете вы и будете, разумеется, правы. Но в этот раз дождь был поистине невиданный. Он не прекращался ни на минуту. Лил и лил густыми потоками, так что Риссе казалось, будто все деревья и соседние дома сами превращаются в дождь. На самом деле девочку звали Раиса, но, учась говорить, она не могла правильно произнести своё имя, получалось только «Рисся», поэтому её все стали звать Рисса. Так вот, шум падающей с неба воды был такой сильный, что она слышала его даже когда закрывала уши ладонями. Иногда он начинал стихать, и Рисса с надеждой выглядывала в окно, но вскоре дождь снова усиливался. Ни о каких прогулках, конечно, не могло быть и речи. Практически никто не показывался на улице.
Однако родителям всё же пришлось уехать по неотложным делам, оставив Риссу с бабушкой. Все игры уже были переиграны, книжки перечитаны, и Риссе нестерпимо хотелось пойти погулять. Но бабушка не разрешала. Рисса и сама на её месте внучку не отпустила бы. Она понимала, что гулять при такой погоде невозможно, но и оставаться столько времени дома не было никакого терпения. Каникулы же! И вот, когда бабушка задремала в своём кресле после обеда, внучка тихонько надела свой новый дождевик – зря его, что ли, покупали? – натянула резиновые сапожки (не только ведь за грибами в них ходить); чтобы бабушка, проснувшись, не волновалась, сунула ей в руку записку:
«Бабуля ни валнуйся
я чуть погуляю
и скора вирнусь.
Риса»,
взяла большой зонтик и выскользнула на улицу.
Двор был залит водой почти по колено, к качелям не подобраться, скатываться с горки во вновь образованное пузырящееся озеро совсем не хотелось. Поэтому Рисса вышла из двора и побрела безо всякой цели, осторожно переходя в брод глубокие лужи или ручьи, то и дело рискуя зачерпнуть сапогами воды. Дождь всё так же лил тяжёлыми потоками, и, если бы не большой зонт и длинный дождевик, девочка давно бы насквозь промокла. На улицах, кроме неё, не было ни души. Все пережидали стихию дома. Рисса даже подумала, не вернуться ли назад, пока бабушка не проснулась, но всё равно продолжила «прогулку». Она решила пойти в парк на холме, где часто гуляла с подружками и где, как она надеялась, должно быть «не так мокро». Сейчас все подружки были дома, и, раз уж вышла, можно было бы зайти к кому-нибудь поиграть, но Рисса ни за что не хотела так скоро снова оказаться в доме и упорно шла к холму. На улице было довольно сумрачно, но время от времени вспыхивала молния и через несколько секунд её догонял гром. Рисса не боялась молний и тем более грома, она знала, что надо просто избегать больших отрытых участков, а таких на пути не было.
В парке лужи и правда были помельче, а ручьи стремительнее и у́же. Но что же было тут делать? Рисса медленно шла по хорошо знакомым дорожкам и размышляла, отчего так бывает, что в одном месте жара и засуха, а в другом ливни и наводнение, как сейчас? Почему не бывает равномерного распределения? Чтобы везде в достатке и солнца, и дождя, когда надо. Эти размышления внезапно оборвались: сверкнула особенно яркая молния и через пару секунд грянул такой страшный гром, что Рисса, шедшая по краю дорожки, от неожиданности пригнулась, подалась вперёд и, запнувшись обо что-то под водой у бордюра, упала и скатилась по склону.
Остановилась Рисса почти удачно: сидя в большой луже с полными воды сапогами. Сломанный зонт остался на середине склона. Капюшон дождевика свалился с головы, по волосам стекали ручейки. Вся одежда, за исключением небольшого участка, под дождевиком была мокрая. Рисса выбралась из лужи и вылила воду из сапог. Кажется, ничего не было сломано. Она решила, что уже нагулялась, и собралась вернуться домой, представляя, что ей скажут за самовольный уход и остальное, но вдруг увидела человека. Хотя человеком он, судя по виду, не был. Чудовище? Но чудовища страшные, а этот был скорее странным. Очень большой, метра три с половиной, очень толстый, похожий на плотное тёмное облако, с большим почти прямоугольным туловищем и толстыми, короткими руками и ногами, если так можно назвать его тупые конечности. Голова мало отличалась от конечностей, но на ней всё же можно было различить стоящие вертикальными овалами глаза, широкий рот, круглый нос и плотно прижатые по бокам головы небольшие уши. Вся эта облачная громада беспокойно двигалась по лужайке и, казалось, искала что-то между деревьями. Он совершенно не выглядел мокрым, а капли, вернее, струи дождя будто проходили его насквозь.