— С леди Ольгой тебе придется встретиться. И поговорить. И очаровать. Договоренность договоренностью, и правящий дом Роокана недвусмысленно показал свою заинтересованность в брачном союзе. Но, демоны тебя раздери, Доминик! Тебе с ней жить! Какого ляда ты настраиваешь девушку против себя?
Мне, кажется, начинает нравиться его светлость!
— Никто не спросил моего мнения насчет женитьбы!
А вот симпатий к принцу становится все меньше и меньше.
— Ольга уникальная и харизматичная особа. Одно ее появление может укрепить положение нашей семьи на политической арене, улучшить мнение народа об аристократии, вдохновить отпрысков благородных родов выйти из своего изолированного мирка иллюзорного благополучия, получить высшее образование, профессию, специальные знания. Тебя не пугает, что доля офицеров аристократического происхождения в королевской армии составляет только двадцать пять процентов?! А среди чиновников их и того меньше! Что буржуазия захватывает все больше и больше власти?
Это Артлейн еще не сказал про ифритов и их козни, про вечное недовольство вампиров и снобизм эльфов!
— Так сам на ней и женись, раз так печешься о народном мнении!
— И женился бы! Да только ты у нас наследник престола. Лицо народа!
Доминик показательно зевнул:
— Я все это слышал уже не раз и не два! Опасные брожения в массах, уменьшение доходов среднего класса, престиж монархии…
Тут Артлейн взорвался: одним быстрым, смазанным в воздухе прыжком перемахнул через стол, оказался перед кронпринцем и поднял его за грудки.
— Прекрати строить из себя страдальца! — заорал эол-полукровка. — От тебя зависит будущее королевства и половины нашего полуострова! Ты же раньше не был таким эгоистом!
— Был… Не был… — Доминик не двигался, лишь в упор смотрел на бывшего друга, пока тот не отпустил его и не отошел в сторону, в бессильной ярости сжимая и разжимая кулаки.
— А дядюшка недаром приставил тебя ко мне. — Зло усмехаясь, кронпринц оправил мундир, стряхнул несуществующую пылинку. — Лично я планирую уехать в Вуалу. Пейзажи в горах нынче дивные.
— Твои обязанности и дела…
— Подождут обязанности, и дела подождут! К маскараду вернусь.
Мужчины сверлили друг друга взглядами.
— Я пытаюсь жить дальше. — Ворон уже оправился от своей вспышки. Его голос опять стал ровным и холодным.
— Пожалуй, я поступлю также! Докажу, что ты виноват в ее гибели, убью тебя и тоже буду жить. Возможно, даже счастливо! Не скучай тут без меня! — Кронпринц сделал шаг назад, издевательски поклонился и вышел из кабинета.
Хлопнула дверь.
Я облегченно выдохнула. Кажется, за время этой беседы забыла, как дышать! И лучше бы не вспоминала!
Через секунду герцог оказался рядом. Развернул кресло. Деревянные ножки заскрипели по паркету, оставляя глубокие царапины. Потом приставил дуло пистолета к моему лбу. Откуда достал-то?
С его силищей он и руками мог бы задушить. Честное слово!
— Что вы тут делаете и как вы сюда попали?! — словно не слова выговаривает, а курок взводит.
Если бы ругался или кричал, было бы не так страшно.
Ответила строго, по существу и только правду:
— Сижу. Ваш секретарь меня сюда впустил. Вас подождать.
— Гертруда! — От его крика задребезжали оконные стекла.
Дверь в приемную медленно открылась, и в кабинет вплыло нечто огромное, монументальное, грозное, в строгом коричневом платье с кипенно-белым воротничком. Дама, которую легче перепрыгнуть, чем обойти, величественно направилась к нам.
— Гертруда! — Артлейн спрятал пистолет в подмышечную кобуру. Очень хорошо, дуло у самого лица заставляет нервничать и более хладнокровных людей. — Почему вы впустили в мой кабинет посторонних?
Вышеупомянутая женщина сурового начальства не испугалась и ответила спокойно, немного растягивая гласные:
— Я никого не впускала сюда, ваша светлость! А что касается той леди, так меня обманом выманили из приемной.
— Что вы на это имеете сказать? — сверкнул черными глазами герцог.
— Что она точно знала, зачем ее выманивают из приемной!
Уж больно появление баронессы было похоже на заговор подчиненных против шефа. Под патронажем кронпринца.
— С госпожой Гертрудой и этой ситуацией я потом разберусь! — заскрипел зубами Ворон. — Мы говорим про ваше появление.
— А это точно ваш секретарь?
— Да, — после минутной оценки моих умственных способностей ответил Теодор. — Бессменный. Уже лет пять.