Велес задумчиво разглядывал колдуна, недовольно хмуря чело. Этот проситель, в чьих жилах текла кровь Мораны, не нравился ему. Однако просящий исправно соблюдал правила обряда и имел должное почтение к высшим силам.
– Хорошо, сын Тьмы. Ты получишь то, о чем просишь. Отныне твоя рука будет разить подобно медвежьей лапе. – Велес усмехнулся, окуная пальцы в Рог, и брызнул сияющим дождем, окропляя лицо Вандала. – Да будет, как я сказал. Надеюсь, мой дар вразумит и обуздает тебя, колдун. Сила не бывает ни доброй, ни злой. Она безлика, и пользоваться ею нужно с умом. Но предупреждаю: если ты перевесишь одну из чаш мировых весов, я заберу у тебя свой дар сторицей. А теперь ступай, осквернитель храмов. Мне не в радость видеть тебя!
Тело Вандала словно окутала призрачная вуаль, и в один миг он исчез из капища. Лиходей испуганно попятился к выходу, прошептав Стояну:
– Чтоб ему пусто было! Таки отыскал медвежью тропу. Пойдем, брат, покуда это капище на головы нам не обвалилось.
Ведьмаки вышли на мороз, задумчиво переглянувшись. Грустно вздохнув, Стоян произнес:
– Власти он хочет, брат. Не о деле он печется, а о власти собственной. Боги карают за гордыню.
Стоян отмахнулся от грустных мыслей, быстро окинув взглядом народное гулянье. Выпотрошенных овец водрузили на вертелы над кострами, крынки с медовухой пошли по рукам, развязывая языки. Воины гомонили промеж собой, похваляясь силой да удалью. Весело щебетали девицы, шутливо отбиваясь от назойливых ухажеров.
Вдруг в центр круга вышел Безобраз, задорно обращаясь к окружающим:
– Эй, вои славные! А есть ли среди полян бычки крепкие, готовые бодаться за телиц грудастых?! Выходи в круг, удальцы!
Поляне, почитающие быка за предка, дружно загалдели, переглядываясь. Двое молодых воинов, широких в плечах, выбежали в центр круга, задиристо столкнувшись грудь на грудь. Безобраз расхохотался, подбадривая борцов:
– Эко они бодаться лезут, того и гляди рога пообломают. Неужто девку не поделили?
Люди стали выкрикивать наперебой:
– Точно не поделили! Пускай сила решит, с кем ей быть! Давайте, вои, покажите удаль молодецкую!
Парни сошлись в поединке, напирая друг на дружку и норовя повалить противника. Закружившись в борцовских ухватках, бойцы кряхтели и ругались, упираясь в снег ногами. Вдруг один из них исхитрился и схватил противника за пояс. Прогнувшись дугой, воин перебросил его через себя, гулко ударив о снег. Толпа радостно загомонила, приветствуя удачливого воина.
– Эко он его рогом в землю вогнал! – прокричал Безобраз, расхохотавшись. – Давай, парни, не робей!
Вскочив на ноги, неудачливый борец яростно бросился вперед, желая отомстить обидчику. Ловко извернувшись, тот подставил подножку, вновь роняя его в снег. Вокруг весело заулюлюкали, и Безобраз стал промеж борцов, разнимая их:
– Достаточно, вои. Оба молодцы, однако правда на стороне сильного. – Он назидательно похлопал проигравшего по плечу. – Слепая ярость не помощник в бою. Кто копытом землю роет, тот ее рогами вспашет.
Весело сбросив с себя тулуп, Безобраз повел широкими плечами, озираясь по сторонам:
– Эй, волки, молодые да матерые! Что попрятались, хвосты поджавши?! Неужто никто не желает с вожаком силой померяться? Выходи на кулачках!
Раздвигая толпу, в круг вышел молодой крепкий волк.
– Эх, держись, Безобраз! Сейчас вожак клыков не досчитается!
Резво бросившись вперед, волк взмахнул кулаком, целя ведьмаку в ухо. Поднырнув под его руку, Безобраз ловко избежал удара и отвесил воину затрещину, от которой тот покатился кубарем, взбороздив носом снег. Ведьмак расхохотался:
– Да чего уж там по одному. По трое, по четверо выходите, вожак научит вас послушанию!
Четверо волков, протиснувшись в круг, без промедления бросились в бой. Пригнувшись от первого удара, Безобраз быстро поднял одного из них на спину, закружился с ним на месте и швырнул его в оставшихся нападающих. Все четверо рухнули в снег под веселое улюлюканье толпы. Вскочив на ноги, они вновь ринулись в бой, тут же попав под тяжелые кулаки вожака. Разбросав их одного за другим, словно щенят, Безобраз расхохотался и прокричал:
– Эх вы, молодняк. Матерых подавайте!
Дверь капища распахнулась, и на пороге по-явился Вандал. Стоян заинтересованно окинул его взглядом, задержавшись глазами на медвежьей лапе. Прикрывая глаза, он взглянул сквозь мир духов. Медвежья лапа, подаренная Велесом, навеки срослась с плотью молодого ведьмака. Исходящее от нее сияние слепило своей мощью.
– А наш малец-таки выторговал у Велеса подарочек, – прошептал Стоян Лиходею, также не сводящему взгляд с Вандала. – Ручонку ему на лапу поменяли. Не снять ему теперь этой медвежьей варежки.