Женя попробовала пожевать сосновые иголки, но тут же выплюнула:
– Какая гадость!
– Это надо пить в виде отвара, иначе зубы вывалятся.
– Но у меня уже выпадали зубы и новые выросли.
– Если из-за цинги выпадут, то не вырастут. И вообще, цинга – это страшно. Потому нравится или нет, а пить будете.
Бабушка строгая, если скажет живого таракана проглотить, то проглотишь.
– Еловые приятней, они кисленькие и не так смолой пахнут, – успокоил детей Станислав Павлович.
А по поводу таракана он сказал, что и их тоже едят, мол, сушат, толкут и добавляют в пищу.
Женьку чуть не вывернуло от этих его рассказов. К счастью, принесли письмо от папы. Это такая радость!
Юрка совершил подвиг.
Сам он так не считал, а вот Станислав Павлович считал.
Юра дежурил на чердаке, когда во время бомбежки сверху посыпались зажигалки. Одна из них упала совсем рядом, еще мгновение, и она начала бы «разбрызгиваться», то есть плевать во все стороны горючей смесью. Юрка не испугался, не убежал, но не двигался с места, глядя на зажигалку как зачарованный.
Его оттолкнула соседка со второго этажа:
– Чего стоишь?! Тушить надо!
Она схватила бомбочку щипцами, чтобы сунуть в песок, но неудачно: щипцы сорвались, и зажигалка просто упала на песок. Теперь очнулся и Юрка, он принялся забрасывать уже начавшую плевать огнем зажигалку песком из той же кучи. У него в руках была лопата, а соседка помогала просто горстями. Потом к ним подбежали еще дежурные, и чердак был спасен.
Юрка не стал хвастать и выставлять себя героем, даже когда сказали, что это он потушил зажигалку. Наоборот, признался, что промедлил, испугался.
Станислав Павлович возразил:
– Но ведь страх победил?
– Нет, не победил. Если бы не Екатерина Васильевна, которая первой за бомбу схватилась, я бы так и стоял.
– Юра, то, что ты не сбежал, бросился помогать и не ушел после этого, означает, что ты страх победил.
Все равно Юрка себя героем не считал и хмурился, если кто-то его так называл.
Ирина Андреевна сказала, что настоящие герои так себя и ведут.
Женя очень гордилась тем, что с ней рядом живет настоящий герой.
У ленинградцев появился свой черный юмор.
«Меняю одну большую фугаску на две маленькие зажигательные в разных районах города».
«Меняю новый баян на буханку хлеба. Старую тещу вместо хлеба не предлагать, своя имеется»…
Самый длинный трамвайный маршрут пролегал от острова Голодай (остров Декабристов) до Волковского кладбища. Когда стало совсем голодно, была в ходу горькая усмешка, мол, как трамвай четвертый номер – поголодаю, поголодаю и на кладбище…
Иждивенческие карточки, по которым была самая маленькая продажа продуктов, даже меньше, чем на детские, прозвали «изможденческими». Именно на них можно было купить те самые «сто двадцать пять блокадных грамм с огнем и кровью пополам», это были карточки смертников, без добавок не протянуть и месяца.
Но и такой юмор быстро сходил на нет.
Торчащие из форточек трубы буржуек стали привычными. Все, кто мог, обзавелись такими печками. Станислав Павлович прав, без буржуйки в войну никуда.
Но это такая хитрая печка… Буржуйка вроде толстой железной бочки с трубой и дверцей. Она очень легко раскаляется и так же быстро остывает. И все-таки без нее никак. Дров в это лето почти не заготовили, а осенью вовсе не было возможности, сараи стояли полупустые, чем топить, непонятно.
Стал сильно донимать холод, а купить дрова просто невозможно. Попробовали набирать на разбитых домах, но на большую печь не напасешься, даже Маргарите Семеновне на ее голландку дров не хватало.
Маргарита Семеновна, кутаясь в большую шаль, жалобно вопрошала:
– Что же делать?
Станислав Павлович коротко пояснил:
– Печку топить.
– Но ведь это в кухне, а как же в комнате? У меня цветы замерзнут.
– В комнате надо буржуйки ставить. И тут уж не до цветов.
Иван Трофимович еще в начале осени привез буржуйки, но тогда они отправились в кладовку.
Бабушка еще качала головой:
– Вот уж не думала, что доживу до тех времен, когда ею снова придется пользоваться.
Пришлось, и даже раньше, чем думали. Первыми поставили свои печурки Титовы и Станислав Павлович, печка здорово экономила дрова, потому их примеру последовали соседи. Потом буржуйки появились и в других квартирах дома.
Буржуйка – печка простая и надежная, но тепло от нее, только пока горят дрова и только рядом. Сама она тепло не держит, остывает быстро. Иногда протапливали печи, чтобы оставались в рабочем состоянии дымоходы. Но после очередной бомбежки что-то там осыпалось, и печь с их стороны стала дымить, пришлось даже трубы от буржуек выводить в форточки окон.