– Как можно принимать что-то от врага?! – ужаснулась бабушка. Остальные мрачно молчали.
– Я… я не принимала… взяла только пару конфеток Женьке… я даже сама не пробовала, честное слово, – лепетала смущенная Мила.
Она хорошая девушка, настоящая комсомолка, которая и взносы всегда платила вовремя, и на собраниях с энтузиазмом выступала, и на субботниках больше многих работала, и с подругой Ниной стенгазету своего курса выпускала. Наверное, просто растерялась или действительно хотела угостить Женьку, вот и взяла конфеты.
Конфеты были в красивых обертках, таких, что глаз не отвести! Женьке очень-очень хотелось попробовать, на мгновение она даже решила, что вовсе не будет есть обе конфеты сама, откусит только кусочек, и Тамаре с Зоей даст откусить, и Юрке с его сестричками, и бабушке, и Станиславу Павловичу, и маме оставит кусочек… В общем, конфеты надо порезать на маленькие кусочки, чтобы всем досталось хоть по чуть-чуть этого угощения.
И вдруг Женьку обожгло сознание, что угощение от врага! Она сгребла конфеты со стола и демонстративно швырнула в помойное ведро.
В полной тишине Мила выскочила из кухни. А Женька пробормотала:
– Фантиков красивых жалко.
Мила в тот же день переселилась в общежитие, якобы так легче будет добираться на занятия, и вообще… Бабушка горестно вздыхала:
– Как-то нехорошо получилось. Она хотела как лучше…
Женька возмущалась:
– Какое же это лучше?! Она не понимает, что принимать подачки от врагов недостойно советского человека! Это позор!
Юрка с подругой был совершенно согласен, он даже фантики не жалел, отчего Женьке стало немного стыдно.
– Знаешь, мне тоже не жалко. Что красивого может быть во вражеских фантиках? Сплошная гадость. Какая-то тетка изображена… вот если бы там был советский танк, тогда другое дело.
Как могло оказаться на немецкой конфетной обертке изображение советского танка, непонятно, но Юрка все равно согласился:
– Тогда конечно.
Какой кошмар! Пришло известие, что поезд, на котором увезли детей в эвакуацию, сначала просто разбомбили, а потом всех, кому удалось выбраться из горящих вагонов, еще и расстреляли из пулеметов! Они все погибли, значит, погибли и Аня с Алешкой?! Женя не могла поверить в это, Зойка тем более.
Как можно поверить в то, что военные летчики, даже фашисты, расстреливают детей?!
А Валентина Ивановна помчалась в какое-то Лычково, там застрял этот поезд. Зоин папа и старший брат на фронте, Зоя пока осталась с одной тетей, но та тоже записалась в народное ополчение. Подруга попросила Женьку ночевать у нее, чтобы было не так страшно, но бабушка предложила лучше спать у Титовых. На Женькином широком диване они вдвоем легко поместились.
Зоина мама из Лычково не вернулась. Потом какая-то женщина рассказывала, что приехавшие матери собирали останки своих детей с кустов и деревьев, так все разметало. Матери не выдерживали и сходили с ума. Наверное, и Валентина Ивановна сошла, она очень любила своих малышей.
По городу поползли слухи о немецких шпионах, которых забрасывают в город толпами. Эти шпионы ходят, все высматривают, выспрашивают, записывают или даже фотографируют, чтобы потом передать сведения своим хозяевам. Потому нужно быть внимательными и разоблачать каждого подозрительного человека!
Подобные новости в квартиру приносила Маргарита Семеновна, ее буквально распирало от слухов, Женьке казалось, что соседка на работе только и занимается сбором слухов. Маргарите Семеновне действительно нравилось узнавать новости и громогласно выкладывать их на кухне под шипение масла на сковороде и шум воды из крана. Ее новости далеко не всегда были нелепыми, Маргарита Семеновна точно знала, какие продукты и где будут давать, почему нельзя разговаривать с незнакомцами, а подозрительных направлять прямо в отделения милиции, сколько и каких шпионов арестовано за сутки.
– Да, Ирина Андреевна, вы зря не верите, а вот Аделаида Степановна рассказывала Софье Соломоновне, как в их булочной какой-то мужчина с окладистой бородой спрашивал килограмм яиц! В булочной яйца, да еще и килограмм! Конечно, его арестовали, так знаете, борода оказалась накладной! А в его чемодане пулемет в разобранном виде.
Любой хорошо одетый человек, тем более если он разглядывал дома без вывесок и номеров на незнакомой улице, немедленно попадал под подозрение и препровождался в милицию. Женька сама видела, как мужчину задержали возле соседнего дома только потому, что он не мог найти нужный номер. Но никто не роптал, все понимали, что лучше проявить излишнюю бдительность и перестраховаться, чем пропустить настоящего шпиона, который может сильно навредить. Пусть с подозрительными разбирается милиция.