– Рома всегда скептически относился к отношениям, он верил в стереотипы про потерю свободы, непрекращающиеся женские истерики и пассивно-агрессивную тёщу, сошедшую со страниц анекдотов нашего детства. Брат встречался с девушками не дольше месяца, никогда им не обещал любви до гроба и детишек в придачу. Бабником он тоже не был, так, развлекался по молодости, каждую встречную в койку не тащил. Рома считал, что любовь – это всего лишь сложная химическая реакция, происходящая в мозгу, банальная смесь из “агрессивных” гормонов и наивной веры в чудеса. Переубедить его было невозможно. Но однажды на корпоративе он встретил Наташу. Их отношения развивались стремительно: знакомство с родителями, совместное проживание, путешествия по Европе. Никогда не видел брата таким счастливым.
Ксюша положила на стол ставшую бесполезной трубку от кальяна, спрятала руки под плед и с тревогой наблюдала за Даниилом. В его глазах было столько тепла и горькой печали, что сердце жгло тревогой, а пальцы так и норовились прикоснуться к нему, погладить по лбу, чтобы исчезли набежавшие тонкие морщинки, а прошлое перестало причинять боль.
– Как-то я спросил Рому, что же случилось с его взглядами на любовь и постоянные отношения. Он лишь отмахнулся от меня, бросив банальное: “Встретишь свою девушку – поймёшь”. В общем, через два года я уже задумывался, что подарить брату на свадьбу. Рома предложение руки и сердца делать не спешил, но однажды признался, что видит в Наташе свою будущую и единственную жену.
Ксюша сильнее укуталась в плед, предчувствуя плохой финал у этой вполне обычной истории любви.
– А потом они начали постоянно ссориться, – вздохнул Даниил. – Рома не говорил, что случилось, он постепенно отдаляться от меня и друзей. Пока в середине августа не позвонил, сказав лишь: “Мы с Наташей расстались”. Я тут же приехал к брату: мы говорили на отвлечённые темы и пили виски со льдом, будто ничего не случилось. Под утро позвонили из полиции, – Даниил запнулся и вперился невидящим взглядом во второй этаж дома, в окно той комнаты, где раньше жил брат. – После их расставания Наташа с друзьями поднялась на 26-й этаж заброшенной гостиницы “Парус”, неудачно прыгнула с одной плиты перекрытия на другую, сорвалась – и разбилась.
Руки Ксюши задрожали, на глаза набежали слёзы, она чуть вскрикнула, не веря, что так ужасно закончились отношения неизвестных ей людей. Ведь всё было хорошо, судя по рассказу, почему так нелепо оборвалась чужая жизнь? Как же несправедливо и глупо!
– В крови обнаружили огромную дозу алкоголя, дружки, которые были с ней в той гостинице, трусливо мычали и оправдывались, скидывая всю вину на Наташу. Видите ли, она сама потащила их на предпоследний этаж, сама угостила коньяком, сама предложила перепрыгнуть плиты, а они не при делах. Святые овечки. Сбежали с места трагедии, только внизу додумались позвонить в скорую.
Лицо Даниила скривилось от презрения и ненависти. Он залпом осушил стакан с водой и продолжил рассказ:
– Рома во всём винил себя: не проследил за ней, выкрикнул обидные слова во время расставания. Он после того дня сломался: уволился с работы, стал много пить, приходил в родительский дом бухим, скандалил, когда ему пытались помочь, несколько раз попадал в полицию за распитие алкоголя в неположенном месте и за драки в общественных заведениях. Отчим отправлял Рому к психотерапевту, мама забрасывала нелепыми советами из интернета. Конечно, ничего не помогало. Постепенно брат отдалился от меня. Сейчас понимаю, что я тупо сдался, не смог помочь близкому человеку. Омерзительное чувство, – глухим голосом произнёс Даниил. – И да, я пытался, и не раз, но какой в этом смысл, если результата нет? Я потерял лучшего друга.
– Но почему ты сдался? – не могла поверить Ксюша.
– Я считаю, что никакие уговоры и мольбы не помогут Роме. Он упрямый баран, пока сам не захочет изменить свою жизнь, никто в целом мире не уговорит его это сделать. Боюсь только, что желаний в нём никаких не осталось. Сейчас он всего лишь тень былого себя. Еле заметная тень.
Не задумываясь, Ксюша подсела к Даниилу и взяла его холодную ладонь в руки. Словила уставший взгляд, твёрдо сказала:
– Ты лучше всех знаешь брата. Если он должен дойти до всего сам, тебе остаётся только ждать. Не вини себя в чужих слабостях, ты сделал всё, что мог, – она удерживала зрительный контакт, пытаясь взглядом, голосом, словами показать, что верит в него, что он поступил правильно в такой ужасной ситуации. Чувствовала нутром: Даниилу не следует корить себя, измывать душу так же, как это делал его брат. – Я не могу быть на сто процентов уверенной, что всё наладится, я не знаю Романа, да и в рассказанном тобой много пятен и пробелов. Но ощущаю одно – всё наладится. Неизвестно как и какой ценой, но все тревоги и печали скоро забудутся, помяни мои слова, – губы дрогнули в подобии поддерживающей улыбки.