— Что ты делаешь? — Спрашивает Гарри, кто же ещё? Нож уже видел мой маленький секрет выживания. Один из самых эффективных. Так что обойдётся Гарри без ответа.
Растягиваю леску, точно через наши следы. От одного дерева до другого. Проклятье! Перчатки, хоть стальной ниткой и прошиты, а не выдержали. Осторожно, надо осторожно, а то останусь без пальцев. Захлёст вокруг ствола и вокруг другого… Провисла сволочь, но ничего не поделаешь, времени просто нет. Теперь ещё одну повыше. Есть. Кору прорезало и леска села на место. Теперь не свалится до земли. Даже двигаясь шагом любая животина, как минимум хорошо разрежет себе и ноги брюхо. Что даст нам ещё несколько минут.
— Дима! Живой? — Смотрю в его лицо, красивое даже сейчас, и пытаюсь привести его в чувство. Он совсем расклеился. Висит у Гарри на плече, словно тряпка и уже, кажется, не может идти. А тут осталось всего ничего.
— Леска? Дойду… вы главное не бросайте… Леска, у тебя глаза… очень красивые, когда ты… плачешь…
— Димка, молчи и двигай ножками. — Шепчу в ухо этого неисправимого человека. Повезло же мне встретить тебя, Димка. И полюбить. Не знаю, может это не любовь вовсе, но почему же тогда я не могу унять слёз? — Выберемся, Димка, выберемся и в этот раз.
Конечно же, мы выберемся. Сколько раз друг друга вытаскивали из самых гиблых мест. Я уже не раз тебя спасала, Димка, как и ты меня. Спасу и в этот раз…
— Давайте, мальчики. Ножками. Нож, спина. — Быстро вытираю слёзы и выдвигаюсь вперёд. Нам осталось немного. Там подлатаем тебя, Димка, и продолжим праздновать. Жаль, мало чего у нас осталось — Санечка несла большую частью и съестного и спиртного. Нас и самих немного осталось… Зона, сегодня она раздавала нам, сталкерам, подарки. Нам досталась Жизнь, другим подарили Смерть: вот такие у Зоны подарки…
5 ноября 2009 г.
Виктор Стрелков
Баночка тушенки на Новый Год
Обмотав себя остатками плащ-палатки, я бежал что есть мочи. Почему уже вторая встреча Нового года в Зоне у меня проходит на бегу? Всё как-то не заладилось с самого начала. Пока шёл на склад, истратил половину патронов на «пси-собак». Они на опушке лежбище себе устроили. Спустился вниз, забрал нужное мне, собрался выходить, а там выброс прошёл по Зоне и отрезал все пути к возвращению из военного городка. Сутки искал новый путь и, когда выбрался, столкнулся с новой проблемой. Главное успеть. Волна светящегося зеленоватого тумана постепенно наполняла низину между сопками. И вдруг это радостное лицо человека, выглядывающее из люка закопанной цистерны. Ещё два дня назад я заглядывал туда, обнаружив её нечаянно, пустующую, за кустами, слегка припорошенную снегом.
— Куда бежим? — радостно спросило лицо.
— Да вон. — Невольно остановился, указав на надвигающуюся за спиной стену.
— Мило. — Оно посмотрело, куда я указывал, недолго думая предложив: — Ныряй!
Упрашивать себя я не стал и последовал в недра цистерны за улыбающимся лицом. Захлопнувшийся люк погрузил во тьму не только моё сознание, но и окружающее пространство, пропитанное въевшимся запахом солярки.
Неожиданно зажгли налобный фонарик и, ослепив меня, спросили:
— Ты чьих будешь?
— Я Ильич. Свободный сталкер. — Соврал я про свою принадлежность к кланам.
— Чуб, не похож он на одиночку. — Произнёс голос рядом.
— Да, Брыль, пожалуй ты прав. Лёва, на фиг ты его пустил? — спросил ослепивший меня фонариком.
— А чё? Ему бы ща не сладко пришлось, как и вам. — Ответил жизнерадостный голос из глубины цистерны.
— Чуб, убери фонарь, и поговорим нормально. — Строго сказал я.
— Да ладно вам… — Чуб снял фонарь с головы и положил его перед ногами, осветив всех спасающихся сталкеров. — Я не изверг, я всё прекрасно понимаю.
— Я — Лёва, это — Прыгун… — он указал на сидевшего рядом сталкера, стеснительно разглядывающего свой автомат. — Мы из…
— …«Долга». — Я закончил за него фразу. — А вы из «Свободы»… — Осмотрев внимательно троицу, притихшую на другой стороне цистерны. — Что ж, будем знакомы?
— Будем? Я знал одного Ильича… — в повисшей тишине его голос прозвучал как приговор. Я повернул голову посмотреть на говорившего. Сталкер в костюме «свободовца», развалившись на дне и не отрываясь смотря вверх, добавил: — Он был наёмником…
Знакомство может спасти, а может убить в Зоне. Все, как по приказу, подняли своё оружие и направили на меня. Лишь я не стал двигаться — стрелять в цистерне из-под горючего самоубийство. Подожду немного и узнаю, чем обернётся эта встреча. Заинтриговал меня этот «свободовец», своим знакомым голосом:
— Ромыч?
— Ну, типа того… — ответил он.
— Ты тоже был когда-то наймитом. — Упрекнул я его.
— «Свобода» мне милей оказалась. Привет, Ильич.
— Повезло тебе, Ильич. — С сожалением сказал Чуб, поставив рядом автомат, остальные просто опустили оружие.
— Повезло нам, Чуб. Это тот, за кого я тебе рассказывал… — медленно, с издёвкой, произнёс Ромыч.
— Да? — Чуб даже отодвинулся от меня, задев фонарь. Снова щёлкнули предохранители автоматов.
— Мужики! — Лёва привстал. В ушах аж зазвенело от его высокого голоса. — Я, как пригласивший вас всех сюда, объявляю на этой территории перемирие. Ведь сегодня Новый год! И я хочу вам пожелать в это утро, первого января, удачи и здоровья!..
— Лёва! Заткнись! — остановил его Чуб. — Говори тихо… тут же эхо.
— Извини. — Он, обидевшись, что его грубо прервали, сел на место и замолчал.
Как капли, монотонно и надоедливо потекли минуты тишины. Сквозь прикрытый люк доносились лишь редкие звуки бушующей аномальной бури. Какая-то сволочь заложила в «холодец» взрывчатку с таймером, там, где тропа «монолитовцев» проходит. Могли и они подложить, у них ума хватит. А он, этот коктейль, в положенное время рванул. Даже новички знают, что нельзя стрелять в эту аномалию. Потому что она ответит выбросом вредных паров, посильнее бета излучения. Через несколько минут от защиты костюма не останется и следа. И это от одного выстрела в закрытом помещении! А если гранатой или динамитом? Локальный выброс выйдет. Да ещё пропитывающий таблицей Менделеева всю органику. Подарочек к новому году.
— Интересно… кто устроил этот подарок нам к Новому году? — повторил мои мысли Ромыч.
— А мне как-то всё равно. Здесь безопасно. — В голосе Лёвы снова появился задор. — Я бы сейчас в честь праздника отведал бы тушёнки с жареной в углях картошкой… мы такую готовили, когда с классом в поход ходили за школу…
— Не-е-е, Лёва. Я бы ща навернул тарелку борща! Как готовила моя бывшая… — его мечтания продолжил Чуб:
— И чтоб со сметанкой и зубками чеснока вприкуску да с «черняшкой»…
— А я сейчас даже готов отведать жаркого, которое шаманит Бармен. — В разговор влез Прыгун. — Оно когда свежее, пахнет как настоящая свининка в лаврушке и кинзе… и мне уже начхать, что картошка синего цвета, а мясо «плотей». Там вкус и запах… Тушёнка с этим не сравниться.
— Да лан! Ты вспомни, он тогда на двадцать третье котлеты подавал! Запах стоял, что аж «слепцы» по округе сбежались. — Лёва сглотнул свои эмоции. — Мы их тогда полтора часа отстреливали. Потом неделю можно было свободно гулять.
— Лёва, а ты в курсе из кого были те вкусные котлеты? — ехидно спросил я.
— Нет. — Испуганно ответил он.
— Из кого? Колись, Ильич. — Чуб подвинулся ближе.
— Бармен нам тогда заказ сделал. Он поделился рецептом. Рассказать? — все ответили молчанием в знак согласия. — Ну, вот. Отделить от шкуры — это понятно всем? Потом окунуть на минуту в кипящий отвар из березовых почек, причем заваривать надо высушенные молодые почки берёзок растущих на Свалке вокруг карьерных выработок.
Так вот, вытаскиваем из отвара тушки и даём полежать им полчаса на солнце среди «ежей». Главное успеть артефакты вовремя убрать, а то всю кровь высосут, и мясо будет несочным. Дальше проще… так же, не потроша, осторожненько снимаем посиневшие куски мяса с костей, но именно посиневшие! Все, которое розовое, оно вредное до жути. И можно хоть на сковородку, хоть в фарш! Шикарнейший деликатес… А, ещё — забыл! У Бармена плантация есть за бараком, он там приправы выращивает. Так вот нужна обязательно кудрявая петрушка, орегано и его фирменный лук!