– Сергей Ильич, к вам два вопроса, – обратился к хозяину Алексей. – Первый: достали ли вы оружие и заряды?
– Да! Вот они здесь, взгляните.
Лыков осмотрел двустволки – годятся. Они были в хорошем состоянии, вычищены и смазаны. Патроны с волчьей картечью его тоже устроили. Сыщик взял себе обычную тулку и тут же зарядил ее. Агенты разобрали ружья, досталось и Григорию. Хозяин вооружился штуцером.
– Все готовы? Тогда второй вопрос: как вы узнали о нападении?
Вместо Савельева ответил камердинер:
– Это я.
– Что вы?
– Прознал я. Через Авдотью.
– Так. Что за Авдотья? Сергей Ильич, изложите сами. А то мы до утра не выясним.
– Алексей Николаевич, может, по местам разойдемся? – стал канючить Савельев. – Скоро сумерки. Южная ночь не как в Петербурге, много не повоюешь. Они явятся до темноты.
– Не бойтесь, у нас еще около часа в запасе. Рассказывайте.
Помещик вздохнул, оглянулся на окно, которое Лыков запретил закрывать ставнями, и начал:
– Авдотья – это здешняя вдова, она держит махорочную плантацию. И пытается женить на себе Григория…
– Нужна она мне больно! – вставил камердинер.
– …Нынче утром Авдотья вызвала его на крыльцо и там огорошила. К вам, сказала баба, ночью наведаются. Головорезы, что всю округу запугали. Шайка о пяти конях беглого казака Рябухина.
– Рябухин? Вот мы уже и фамилию атамана выяснили, – бросил агентам Лыков. – Но продолжайте.
– Баба сказала, что ее подослали они, чтобы предупредить. Мол, сопротивляться не нужно, отдайте все добро, какое есть, по-хорошему. Иначе убьем.
На этих словах голос хозяина дрогнул, и он снова оглянулся – на этот раз на жену с дочками.
– Что было дальше?
– Дальше? Содом начался, вот что было дальше! – нервно выкрикнул Савельев. – Прислуга сбежала. Работников я нанял огород копать, так те тоже все врассыпную. И остались мы одни… Еще Григорий, храни его Христос. Понятно же, что сдаваться им нельзя. Обманут. Заберут ценное, а нас всех прикончат. Побежал на станцию, говорю жандарму: вызови сюда команду из уезда, меня убить хотят! Он отвечает: в уезде никого нет, разъехались по шахтам. Чтобы собрать, уйдет два дня. Я начал отбивать телеграмму исправнику. Едва отправил – линию перерезали! Они, сволочи, и перерезали, больше некому. Одним словом, руки опустились… страшно сделалось. Пропадем же. Стал ходить по станции, людей звать, деньги предлагать. А все от меня, будто от прокаженного… Вот, встретился господин Полотенцев. Принес надежду. Вас сюда Бог послал, Бог!
– Руками министра внутренних дел, – усмехнулся надворный советник. – Ну, теперь пора.
Он развел защитников дома по номерам. Рощину велел караулить зады. Маловероятно, чтобы бандиты зашли со стороны огорода. Конные, никого не боятся, даже заранее предупредили… Подъедут по дороге и сразу начнут стрелять. Но береженого вышеупомянутый бог бережет.
Савельева сыщик поставил в сенях, смотреть за двором. А Григорию и Ивану Полотенцеву поручил по крайнему окну; среднее взял себе. Лыков надеялся, что именно на него и выйдут бандиты, и решил угостить от души. Руки чесались. Если их прихода противник не заметил, то дело его плохо… Пора, пора остановить нелюдей. Удачно как сложилось: поехал на разведку, а угодил в бой! Вот славно. Алексей был абсолютно спокоен и жаждал лишь одного: чтобы банда пришла. И его спокойствие передалось остальным.
Сыщик счел необходимым предупредить защитников:
– Учтите, они немедля начнут стрелять, как только подъедут. Поэтому лежите и не вставайте. До моей команды никому не высовываться.
– Зачем же тогда разбойники меня предупреждали? – удивился Савельев. – Мол, не надо сопротивляться. Для чего после этого стрелять?
– Чтобы запугать, – объяснил Лыков. – И потом, вдруг вас сразу убьют или ранят? Меньше хлопот.
Хозяин поежился и ушел в сени.
Защитники просидели на своих позициях целый час. Наступили сумерки. Скоро ни зги не увидим, подумал Лыков. И тут со стороны станции послышался топот. Верховые шли наметом. Пять или шесть всадников, по звуку определил Лыков. Он приказал задуть свечи и всем лечь на пол. Савельева сгрудила дочек. Сыщик услышал, как она уговаривает их не бояться:
– Сейчас будет страшно, но потом пройдет!
Перебить этих сволочей, подумал он в сердцах.
Всадники остановились перед домом. Никого не стесняются! Как и обещал надворный советник, они без разговоров открыли огонь.
Пули с визгом влетели в окна, посыпалось на пол разбитое стекло. Зазвенел шкаф, лопнула лампа под абажуром. Но люди уцелели, поскольку были готовы. И когда бандиты начали перезаряжаться, Лыков поднялся с пола и крикнул как можно громче: