Пыльная дорога привела его к воротам, одна из створок которых лежала в широкой канаве, заполненной до краёв буро-чёрной водой.
«Обычное дело. То бишь, окончательный бардак и полный бедлам», – понимающе хмыкнул Гришка. – «Сюда бы господина Путина привести – на обзорную экскурсию. А то он в последнее время полюбил рассказывать – с телевизионного экрана – о том, что наша Россия вплотную приблизилась к европейским жизненным стандартам…».
Он осторожно выглянул из-за «действующей» створки ворот – девушка, как раз, заходила под неприметную бетонную арку, ведущую, скорее всего, во внутренний дворик долгостроя.
Гришка, оперативно и бесшумно преодолев примерно сто двадцать метров, затаился справа от арки, которая «работала» как мощный звукоусилитель – шаги девицы звучали неправдоподобно громко и отчётливо.
– Семён Семёнович! Ау! Я пришла, встречай! – жизнерадостно известил звонкий голосок.
Длинно и надсадно проскрипели дверные петли, после чего мужской фальцет посоветовал:
– Не стоит так громко кричать, звезда очей моих. Нам же с тобой, Матильдочка, огласка не нужна, верно?
– Не нужна, – покладисто подтвердила девчушка.
– Тогда, птичка моя изящная, заходи.
– Ну, не знаю, право…
– Изображаешь трепетное девичье смущение? – насмешливо предположил мужчина. – Цену себе набиваешь? Хочешь, чтобы тебя поуговаривали? Оно, если вдуматься, и правильно. Девственность – товар ценный, хотя и одноразовый…. Хи-хи-хи!
Где-то рядом послышалось размеренное пыхтенье:
– Хы-хы-хы…
Антонов осторожно выглянул из-за бетонного ребра – в конце арки обнаружилась мускулистая собачья спина.
«Матёрая немецкая овчарка», – доставая из-за пояса пистолет и снимая его с предохранителя, опознал собаку Гришка. – «Отсекает барышне путь к отступлению. Похоже, что дело принимает серьёзный оборот…».
Опять заскрипело – тревожно и глумливо.
– Привет, бикса расписная! – известил хриплый басок, в котором – с лёгкостью – угадывались похотливо-сальные нотки. – Ножки у тебя – закачаешься. Не обманул Интернет…
– Значит, их несколько. Плюсом обученная здоровенная собака, – доставая из кармана бельгийский нож, пробормотал Григорий. – Всё в стиле гражданина Пегого.
– Смотрите-ка, ребятки, а сумасбродная клиентка раздумала отдаваться. Более того, собирается оказать нам вооружённое сопротивление, – удивился фальцет. – Кастет у неё, газовый баллончик. Дура набитая. Счастья своего не понимает…. Петенька, мальчик мой, пальни в капризную девицу – от греха подальше – усыпляющим зарядом…
Гришка, торопливо перекрестившись стволом пистолета, рванулся вперёд.
Собственно, он был неверующим, просто традиция такая существовала в диверсионном отряде ГРУ, где ему – в своё время – посчастливилось прослужить три с половиной года. Мол, прежде чем идти на решительный штурм объекта – перекрестись…
Выстрел, жалобный собачий визг.
– В сторону, Матильда! – прокричал Антонов. – Ложись!
Выстрел, второй. Патроны закончились.
Овчарка и два молодых широкоплечих облома вышли из игры. Рядом с неподвижным телом одного из здоровяков лежало короткоствольное ружьё – из таких, усыпляя диких животных, стреляют зоологи и прочие учёные мужи, изучающие братьев наших меньших. А в руках субтильного типа с густой шевелюрой обнаружился массивный чёрный пистолет.
«Визуально – израильский «Глок». А с предохранителя, дурик богемный, снять-то не успел», – мгновенно пронеслась в голове насмешливая мысль. – «И уже, гадом буду, не успеет…».
Вытянув руку с бельгийским ножом, Гришка несколько раз нажал на пусковую кнопку.
– Вжик! Вжик! Вжик! – послушно пропели лезвия-гвозди.
– А-а-а! – падая на землю и пряча лицо в ладонях, завопил самозваный Семён Семёнович. – А-а-а!
«Глок», естественно, при этом отлетел далеко в сторону.
«Бельгийский нож, ясный болгарский перец, хорошая штука», – подумалось. – «Но, к сожалению, не без недостатков. Его короткие лезвия, в частности, практически никогда не убивают. Даже если попадают неприятелю прямо в наглый глаз…».