– Ясно. Спасибо.
Она совершенно меня не стеснялась. Понятное дело, учитывая ее возраст и ранг… пусть даже бывший ранг.
А вот я смутился. И от этого стал циничен.
– Вот тряпки. Может быть, что-то подберешь. Если это нужно, конечно.
– Спасибо, Антон…
– Ольга посмотрела на меня.
– Не обращай внимания. Я сотню лет провела в птичьем теле.
Большую часть времени в спячке. Но все равно, мне хватило.
Глаза у нее были глубокие, затягивающие. Опасные глаза.
– Я больше не воспринимаю себя ни человеком, ни Иной, ни женщиной. Совой, впрочем, тоже. Так… злая, старая, бесполая дура, иногда способная говорить.
Из душа ударила вода. Ольга медленно подняла руки, с наслаждением повернулась под тугими струями.
– Смыть копоть для меня куда важнее… чем смущать симпатичного юношу.
Проглотив юношу без всяких пререканий, я вышел из ванной.
Покачал головой, взял коньяк, раскупорил бутылку.
По крайней мере ясно одно – она не оборотень. Оборотень не сохранил бы одежду на теле. Ольга – маг. Маг, женщина, возраст около двухсот лет, сотню лет назад была наказана лишением тела, надежда на реабилитацию остается, специалист по силовым взаимодействиям, последний раз привлекалась к работе пятьдесят пять лет назад…
Достаточно данных, чтобы поискать в компьютерной базе.
К полным файлам у меня доступа нет, не тот уровень.
Но, к счастью, высшее начальство и не подозревает, сколько информации может дать косвенный поиск.
Конечно, если я и впрямь хочу выяснить личность Ольги.
Разлив по бокалам коньяк я стал ждать. Ольга вышла из ванны минут через пять, на ходу вытирая волосы полотенцем. Она надела мои джинсы и свитер. Нельзя сказать, что полностью преобразилась… и все же стала симпатичнее на порядок.
– Спасибо, Антон. Ты не представляешь, какое это удовольствие…
– Догадываюсь.
– Догадываться мало. Запах, Антон… запах гари. Я почти привыкла к нему за полвека, – Ольга неловко села на табуретку.
Вздохнула:
– Это плохо, но я рада нынешнему кризису. Пусть даже меня не помилуют, но зато возможность вымыться…
– Ты можешь оставаться в этом облике, Ольга.
Я схожу и куплю нормальную одежду.
– Не стоит. У меня лишь полчаса в день.
Скомкав полотенце Ольга бросила его на подоконник. Вздохнула:
– Следующей возможности вымыться я могу и не дождаться.
Так же как возможности выпить коньяка… Твое здоровье, Антон.
– Твое здоровье.
Коньяк был хорош. Я пригубил его с удовольствием, несмотря на полный сумбур в голове. А Ольга выпила залпом, поморщилась, но вежливо сообщила:
– Неплохой.
– Почему шеф не разрешает тебе принимать нормальный облик? Хотя бы на полчаса в день?
– Это не в его власти.
Ясно. Значит, наказало ее не региональное бюро, а высшие чины.
– Я желаю тебе удачи, Ольга. Что бы ты ни совершила… уверен, что твоя вина давно искуплена.
Женщина пожала плечами.
– Хотела бы верить. Я понимаю, что легко вызываю сочувствие, но наказание справедливо. Впрочем… давай серьезно.
– Давай.
Ольга потянулась ко мне через стол. Сказала таинственным шепотом:
– Скажу честно – мне надоело. У меня крепкие нервы, но так жить нельзя. Мой шанс – выполнить миссию такой важности, что у руководства не будет выхода, кроме как помиловать меня.
– Где взять такую миссию?
– Она уже есть. И состоит из трех этапов. Мальчишка – мы защитим его, и перетащим на сторону света. Вампирша – мы ее уничтожим.
Тон у нее был уверенный, и я вдруг поверил Ольге.
Защитим и уничтожим. Без проблем.
– Только это все мелочи, Антон. Тебе подобная акция поднимет уровень, но меня не спасет. Главное – девушка с черной воронкой.
– Ей уже занимаются, Ольга. Меня… нас от задания отстранили.
– Ничего. Им не справиться.
– Да? – с иронией спросил я.
– Не справиться. Борис Игнатьевич – сильный маг. Но в иных областях, – Ольга насмешливо прищурилась. – А я занималась прорывами инферно всю жизнь.
– Вот почему война! – сообразил я.
– Конечно. Таких выплесков ненависти в мирное время не бывает. Гаденыш Адольф… у него было много поклонников, но его спалили бы в первый же военный год. Вместе со всей Германией. У Сталина ситуация была иной, чудовищно много обожания… мощный щит. Антон, я, простая русская женщина… – мимолетная улыбка показала все отношение Ольги к слову «простая», – всю последнюю войну занималась тем, что прикрывала врагов своей страны от проклятий. За одно лишь это я заслужила помилования. Веришь?
– Верю, – мне показалось, что она захмелела.
– Сволочная работа… всем нам приходится идти против человеческой природы, но заходить настолько далеко…
Так вот, Антон.
Они – не справятся. Я – могу попробовать. Хотя полной уверенности нет и у меня.
– Ольга, если все так серьезно, ты должна подать рапорт…
Женщина покачала головой, оправила мокрые волосы:
– Не могу. Мне запрещено общаться с кем-либо кроме Бориса Игнатьевича и партнера по заданию. Ему я сказала все.
Теперь могу лишь ждать.
И надеяться, что мне удастся справиться – в самый последний момент.
– А шеф этого не понимает?
– Думаю, что наоборот, понимает.
– Вот оно что… – прошептал я.
– Мы были любовниками. И вдобавок друзьями, что встречается реже… Итак, Антон. Сегодня решаем вопрос с мальчиком и психованной вампиршей. Завтра ждем. Ждем, пока не прорвется инферно. Согласен?
– Мне надо подумать, Ольга.
– Славно. Думай. А сейчас мне пора. Отвернись…
Я не успел. Наверное, Ольга сама виновата в этом.
Не рассчитала, сколько времени ей отпущено.
Это действительно выглядело отвратительно. Ольга задрожала, выгнулась дугой. По телу прошла волна – кости изгибались, будто резиновые.
Кожа лопалась, обнажая кровоточащие мышцы. Через мгновение женщина превратилась в смятый комок плоти, бесформенный шар. И шар все съеживался и съеживался, обрастал мягкими белыми перьями…
Полярная сова вспорхнула с табуретки, с криком – полуптичьим, получеловеческим. Метнулась к облюбованному месту на холодильнике.
– Дьявол! – закричал я, забывая все правила и наставления. – Ольга!
– Красиво? – голос женщины был задыхающимся, еще искаженным болью.
– Почему? Почему именно так?
– Это часть наказания, Антон.
Я протянул руку, коснулся расправленного, трепещущего крыла.
– Ольга, я согласен.
– Тогда за работу, Антон.
Кивнув, я вышел в прихожую. Распахнул шкаф со снаряжением, перешел в сумрак – иначе просто не увидишь ничего, кроме одежды и старого хлама.
Крошечное тело опустилось на мое плечо:
– Что у тебя есть?
– Ониксовый амулет я разрядил. Ты можешь его наполнить?
– Нет. Я лишена почти всех сил. Оставлено лишь то, что необходимо для нейтрализации инферно.
И память, Антон… еще оставлена память.
Как собираешься убить вампиршу?
– Она без регистрации, – сказал я. – Только народными средствами.
Сова издала хохочущий клекот.
– Осинка до сих пор в ходу?
– У меня ее нет.
– Понятно. Из-за твоих друзей?
– Да. Я не хочу, чтобы они вздрагивали, переступая порог.
– Тогда что?
Из выдолбленного в кирпичах гнезда я достал пистолет.
Покосился на сову – Ольга внимательно изучала оружие.
– Серебро? Для вампира очень болезненно, но не смертельно.
– Там разрывные пули, – я выщелкнул из «Desert Eagle» обойму.
– Разрывные серебряные пули. Калибр – ноль сорок четыре.
Три попадания нашпигуют вампира так, что он станет беспомощен.
– А далее?
– Народные средства.
– Я не верю в технику, – с сомнением отозвалась Ольга.
– Я видела, как восстановился оборотень, разорванный на клочки снарядом.
– И быстро он восстановился?
– За трое суток.