Я взглянул на листок. На некачественно размноженной фотографии - улыбающаяся девчушка лет шести, держащая в руках большой резиновый мяч. Наверное, мяч был ярким, но на черно-белом кадре он казался просто серым с невнятной белой полосой наискосок. Было ясно, что это снимок одного из самых счастливых дней - возможно, ее дня рождения или какого-то другого семейного праздника. И оно, это беззаботное фото, слишком неуместно смотрелось тут, на листке поиска. Конечно, я не знал испанского, но некоторые вещи понятны без слов. Я отрицательно покачал головой, добавляя «ноу, ноу» и возвращая несчастному отцу скорбную листовку. Однако он крепко ухватился за мою руку, прося уже на английском оставить ее себе.
А затем вытащил из кипы еще несколько штук и тоже подал мне. «Please!» - снова произнес он с отчаянием. Ответить мне было нечего. Я кивнул, соглашаясь. Конечно, оставлю. Покажу в лагере, вдруг кто и впрямь вспомнит девочку. Или увидит. Мало ли любопытных детей, а тут раскопки. Всякое бывает. Адриан вон по трассе снует, может, заметил ее где-нибудь по пути. В этот момент мне было очень больно от собственного бессилия. Я, Светлый волшебник, не мог помочь найти одну маленькую девочку!
Пока я стоял и раздумывал над этим, ее отец повернулся и побрел вдоль реки, туда, откуда пришел. И шел он так, словно с каждым шагом его крест становился тяжелее и тяжелее.
Купаться мне расхотелось. Я сел на берегу и еще какое-то время разглядывал листовки, а потом просто стал смотреть на воду. Смеркалось; ветер принес из-за дальних холмов долгожданную прохладу, а вместе с ветром появилась Мария. Она, заметив меня, радостно взмахнула рукой, но сразу же поняла, что что-то не так, поэтому просто подошла, села рядом и взяла у меня из рук листовки. Надо же, оказывается, я все еще сжимал их. Она посмотрела на фото, и я увидел, как по ее смуглым щекам потекли слёзы.
- Может, она еще найдется. То есть обязательно найдется! Всё будет хорошо! - старался я подбодрить ее, хотя кто бы подбодрил меня самого. Но в ситуации, когда рядом плачет женщина, необходимо хотя бы казаться уверенным и сильным.
- Не плачь, - уговаривал ее я. - Все наладится.
Она кивала головой и тихонько всхлипывала, ветер трепал смоляные пряди, а я гладил ее по спине, словно маленького ребенка.
Немудрено, что после такого мне снился кошмар. Я шел по бесконечной каменистой дороге, солнце стояло в зените, и вокруг не было ни единого куста, ни малюсенькой тени, чтобы укрыться, а я все шел и шел вперед и уже еле передвигал ноги, когда добрел до перекрестка. Тут я проснулся, абсолютно разбитым, будто и не спал вовсе.
Новый день начался с сюрприза. Луи внезапно объявил выходной, объяснив, что в раскопе будут проводиться другие работы. И хотя сегодня солнце благодаря примчавшимся из-за дальних холмов туч жарило не так беспощадно, духота была осязаемой, казалось, ее можно мазать на хлеб. Поэтому неожиданной передышке были рады все. Алес собрался в Мехико, и я уже хотел рвануть с ним, но неожиданно для себя самого передумал и остался. Когда все разъехались, я решил отправиться в ближайшее селение, и ноги сами понесли меня по тому же пути, каким шел отец пропавшей девочки. Я неторопливо брел вдоль реки, разглядывая странный холмистый пейзаж. Луи говорил, что это тоже пирамиды, забытые и погребенные под метровыми слоями почвы. Между ними на выжженной желтой земле росли невысокие кривые деревца. «Да уж! - вздохнул я. - Это вам не наш чернозём с вековыми дубами и корабельными соснами». В небе надо мной пронеслась стая черных птиц, похожих на ворон.
Примерно через час впереди показались крыши деревеньки, и я прибавил шагу, потому как начинал накрапывать дождь. Никто не мешал мне еще в лагере проверить прогноз, однако все мы сильны задним умом. К тому же, после нескольких дней стабильного зноя трудно было представить, что здесь вообще случаются ливни. Теперь же линии вероятности недвусмысленно намекали на скорую грозу. До ближайшего укрытия оставалось совсем чуть-чуть, когда стремительный водный поток с истинно южным темпераментом окатил меня с головы до ног. Пытаясь найти спасение, промокший до нитки, я приметил дом с большим навесом, под которым стояло несколько велосипедов. Я забежал под навес и вздохнул с облегчением. Хляби небесные больше не стремились меня утопить. Выглянувшая в окно женщина, по всей видимости, хозяйка, махнула мне рукой, и я не стал отказываться от приглашения. Это был магазин, такие можно увидеть и в наших селах: на полках продукты соседствовали с бытовой химией, тут же расположились футболки, игрушки и, конечно же, сувениры. Женщина осуждающе-сочувственно покачала головой, и я почувствовал себя, как у бабушки в деревне. Та с таким же видом качала головой, когда я после очередной прогулки приходил в перемазанной грязью одежде. Хозяйка ушла куда-то в подсобку, вернулась с пледом и молча накинула его мне на плечи. Я благодарил на всех языках, какие вспомнил. Она улыбалась и кивала в ответ.